Футуролог Ян Пирсон убежден, что к 2050 году количество роботов превысит количество жителей этой планеты. Он отводит примерно десять лет на то, чтобы роботы научились не просто общаться с людьми, но и испытывать настоящие эмоции. Верить Пирсону или нет — решайте сами. Но вот факт: уже сегодня роботы могут воспринимать речь и мимику человека и реагировать соответствующим образом, как это делают роботы-официанты или роботы-сиделки. И количество умных машин растет.
Каким станет общество, состоящее не только из живых людей, но и из умных машин, взаимодействующих с ними? Что происходит с нами, если робот становится почти равным человеку? Какими могут быть отношения этих двух сущностей? Ответы на эти и другие подобные вопросы ищут специалисты, сочетающие знания в области гуманитарных наук и ИТ. Они называют себя социальными робототехниками.
В 2015 году Компания Boston Dynamics показала нового четвероногого робота Spot. Размеры новинки — с крупную собаку, робот весит примерно 70 килограммов. Spot умеет карабкаться под уклон и по лестницам, спускаться с холмов, сохранять равновесие и реагировать на внешние воздействия. Возможные применения: спасательные работы, помощь военным на поле боя.
Зачем мы их создаем?
Первое, что приходит в голову — человек всегда хотел облегчить свою жизнь, доверив тяжелую и скучную работу по кому-то другому. Древнегреческий полис это наглядно демонстрирует: как много времени освободилось для творчества и отдыха у свободных граждан города-государства, переложивших весь труд на рабов-илотов! Однако корни нашего интереса к созданию своими руками кого-то разумного гораздо глубже, говорит Надежда Зильберман из Томского государственного университета, специалист по социальной робототехнике:
— В мифах народов мира человек, как правило, создан неким творцом. И, раз уж он сам так удачно вышел, значит, есть работающие технологии создания живого и разумного. И в мифах практически всех культур человек пытается эти технологии применить и создать нечто подобное себе. Эта идея лежит в основе всех роботов, искусственного интеллекта и искусственной жизни.
В своих лекциях по робототехнике Надежда говорит о трех основных ролях, предназначенных созданиям человека — это раб, воин и, условно говоря, друг.
С первыми двумя ролями все более-менее понятно. Рабы — это этакие «двое из ларца», на которых можно переложить механическую работу: они строят, метут улицу, обрабатывают документы. Воины — те же рабочие, но исполняющие механическую работу военного назначения: волшебная армия захватит город врага, не подвергая опасности жизни их хозяев-завоевателей. Эту тему давно развивает военная робототехника, которая, кажется, продвинулась уже намного дальше остальных направлений. Ударные и разведывательные дроны, роботы-саперы и роботы-бойцы — в основном они пока работают в полуавтоматическом режиме. Зато таких солдат в своем подчинении имеют уже более 30 стран, роботизация армии считается важной частью военной промышленности, а значит, появление полноценного самостоятельного робосолдата можно ждать уже очень скоро.
А что представляет из себя вот эта третья роль — друг? Это существо, созданное для отношений там, где другого объекта нет или не может быть. Это девочка Снегурочка, заменившая старикам дочку в русской народной сказке. Это искусственные родители, любовники, друзья — создания, которые разделят с нами наши стремления и нашу жизнь, станут ее частью.
— Изначально идея искусственного создания не подразумевала агрессии по отношению к создателю, — поясняет Надежда. — Эту тему привнес в западную культуру романтизм с его неприятием технологий, которые, как казалось, погубят в людях все человеческое. Франкенштейн Мэри Шелли — определяющий феномен, из него выросли все эти терминаторы, стремящиеся захватить мир и уничтожить людей. В восточной культуре отношение к роботам совсем иное, там воспринимают искусственных существ безо всякого страха за свое будущее. И вот как раз эта третья роль — роль отношений — находится в поле зрения социальной робототехники.
Кто такой социальный робот?
Уже сегодня в японских домах престарелых роботы заменяют большинство работников. Японцы — стареющая нация, поэтому персонала для ухода за пожилыми людьми не хватает. И тут на помощь приходит Пеппер — робот-андроид, который берет на себя заботу о стариках. Он показывает движения ежедневной гимнастики, делает массаж и поощряет пациентов к движению. А его помощники — роботы в виде симпатичных животных, такие как тюлень Паро или собака Айбо — обеспечивают «психологический комфорт»: с ними можно обниматься, они всегда готовы поиграть или успокоить.
Такие умные машины называют социальными роботами. Они взаимодействуют с людьми автономно, без помощи хозяина-манипулятора. Социальный робот умеет воспринимать наши речь и мимику, принимать решения, отвечать нам вербально или действием. Такие роботы могут быть официантами в кафе, дворецкими, учителями, сиделками и просто компаньонами для одиноких людей. Сейчас набор функций «пепперов» ограничен, в том числе чисто физически. Например, робот не сумеет повторить движения человека в танце с той же легкостью, что и живой партнер. Но прогресс происходит на наших глазах, и роботы совершенствуются день ото дня.
— Социальные роботы, кстати, совсем не обязательно должны быть человекоподобными, — говорит Зильберман — В США сейчас испытывают робота Блоссома: он сделан не из металла или пластика, а из пряжи и дерева. «Теплый» домашний робот, предназначенный для обучения детей-аутистов. Такие ребятишки не могут социализироваться, не воспринимают поведение взрослых, не копируют его. Однако известно, что они хорошо ладят с животными. И внезапно — с роботами. Так что идея использовать робота в качестве компаньона для особенных детей уже пару лет как вошла в практику, например, в Великобритании.
Няни и сиделки для детей и стариков — это вообще одно из приоритетных направлений современной робототехники. Помимо быта они выполняют функцию собеседника, учителя, наставника. В Финляндии в нескольких школах в прошлом году преподавать иностранный язык младшим ученикам стали роботы. Они никогда не раздражаются и не кричат, готовы повторять одно и то же сотни раз, способны непредвзято оценить работу. Да и сами дети (по наблюдениям проводящих эксперимент финнов) более открыты с таким учителем, они радостно включаются в общение, лучше воспринимают новую информацию.
— Социальных роботов очень много. Еще пять лет назад я говорила о нескольких примерах, но сейчас их тысячи, — говорит Надежда. — Роботы становятся частью общества, социальными существами. А мы, люди, пока и не знаем, как на это реагировать.
От пиар-идеи робота — к социальному созданию
Первые попытки создать механическое существо руками человека — то есть, робота — предпринимались в конце XIX века. Но это пока была больше мечта о роботе-помощнике, роботе-компаньоне. «Такая пиар-компания роботов как идеи», — Надежда показывает фотографии.
На картинках нечто, похожее на Железного Дровосека из сказки Волкова, стоит с поднятой рукой и пускает дым из условного «рта». Больше ничего полезного эти машины не умели, хотя отдаленно напоминали людей. Сесть и встать, курить, махать рукой — вот и весь их нехитрый арсенал. Но когда-нибудь! «Когда-нибудь этот робот станет вам верным помощником и другом!» — обещали рекламные плакаты.
Однако первая мировая война и последовавший кризис в экономике заставили забыть о прекрасных мечтах о «друзьях». Нужно было срочно создавать машины, которые возьмут на себя тяжкий труд на заводах. Создателям таких устройств пришлось отказаться от человекоподобного образа в пользу решения конкретных инструментальных задач. Так появились промышленные роботы, не похожие на людей, но эффективно работающие на производстве.
А образ робота-андроида перекочевал в культурную плоскость — в литературу, театр, зарождающийся кинематограф. В 1920 году Карел Чапек опубликовал свою научно-фантастическую пьесу «R.U.R.», в которой предлагал зрителям подумать над философскими вопросами о свободе, праве и человечности. В этом произведении роботы-работники фабрики взбунтовались против своих создателей-людей. Кстати, само слово «робот» стало популярным благодаря Чапеку: с его родного чешского «robota» переводится как «тяжелая работа».
С наступлением экономически благополучных времен перед разработчиками встал вопрос: а нельзя ли такого робота «приучить» выполнять какие-то обязанности не на фабрике, а в обычном доме? Технически можно — ответили инженеры. Но промышленные роботы выглядели... далеко не дружелюбно. Чтобы робота купили, он должен быть красив и прост в управлении. Дизайнеры нашли выход. Кульминация процесса «одомашнивания» — робот-пылесос. Простой интерфейс, приятные обводы — так началось развитие сервисной робототехники.
Ближе к 90-м годам прошлого столетия мир вернулся к идее о том, что роботы могут больше, чем мести полы: а что, если дать им шанс проявить себя? Технологии продвинулись далеко вперед по сравнению с XIX веком, так почему бы не попробовать?..
Робот-официант, робот-сиделка или робот-няня для детей: эти машины уже предполагают взаимное общение с человеком, перед ними ставятся социальные задачи — учить, лечить, отвечать на запросы.
— Сегодня вопрос не в том, как создать таких роботов, — говорит Надежда. — А в том, как сделать так, чтобы человек не испугался, не отвернулся, а стал легко и почти на равных общаться с машиной. Если ваш заказ в кафе принимает робот, должен ли он выглядеть как ведерко с экранчиком или как человек? А робот-полицейский? А если его дизайн «человеческий», то до какой степени?
Японский робототехник Хироси Исигуро и его робот GeminoidHI-4, максимально точная копия самого профессора. Особенностью актроидов-геминоидов является то, что они способны совершать непроизвольные движения наподобие человеческих, имитировать человеческое дыхание, выражать эмоции с артикуляцией и изменением мимики лица, распознавать человеческую речь.
По образу и подобию — или нет?
Чего проще: чтобы робота полюбили, сделай его похожим на человека — не просто похожим, а почти неотличимым. Как делает Хироси Исигура. Его создания почти не отличимы от живых людей. И сам создатель говорит о том, что именно такой «идеальный» дизайн заставит нас воспринимать робота социальным существом, а не просто бездушной железкой.
Однако у многих людей эта похожесть, напротив, вызывает неприятное чувство. Так проявляется так называемый «эффект зловещей долины»: роботы-андроиды, слишком уж похожие на людей, могут вызывать в нашем подсознании ощущение встречи с чем-то мистическим, жутким, призраком или големом.
Любое мелкое отклонение от нормы в мимике или движениях такого робота воспринимается живым человеком с неприязнью и даже страхом. Об этом говорят исследования, проведенные еще в 70-х годах прошлого века японским инженером Масахиро Мори, автором термина «зловещая долина». Так что, получается, что делать роботов слишком уж человекоподобными — это не выход.
Поиски социального интерфейса идут в разных направлениях. Один из самых популярных роботов сегодня — тюлень Паро. Его внешний вид «заточен» под его функции: главная задача робота — успокаивающий эффект и положительные эмоции у пациентов больниц и домов престарелых. Ну кто откажется потискать такого милаху?.. Это дизайнерское решение работает практически независимо от гендера, возраста, социального опыта человека. Но робот-котик не может выполнять функции, например, консультанта в магазине или тем более учителя, полицейского. Для этого нужны другие идеи, другие дизайны.
Но внешность — еще не все. А как вы будете взаимодействовать в этим роботом? Будет ли робот говорить как человек или все-таки появится «робо-диалект»? А будет ли он жестикулировать? «Любое движение, любой диод на голове робота будут влиять на наше к нему отношение, хотя по своей сути это все тот же робот-пылесос!» — замечает наш эксперт.
И снова кажется, что проще всего идеально скопировать поведение человека — и робот будет отлично принят в обществе людей. Но оказалось, что нет ничего сложнее для инженеров и программистов, потому что даже о самих себе люди знают далеко не все. Мы не отдаем себе отчет в причинах тех или иных поступков. А ведь в основе наших решений лежит огромное количество скрытых и явных норм поведения. Невозможно снабдить робота всем тем, чего мы сами не понимаем. Для начала нужно понять самих себя. И тут на помощь технарям приходят гуманитарии — социологи, психологи, лингвисты, философы.
— Одна российская компания сейчас проводит эксперимент по внедрению роботов-консультантов в банке. И они всерьез изучают, как будут реагировать посетители — например, бабушки, — на тот или иной дизайн робота. То есть все эти вопросы решаются уже давно, это повестка сегодняшнего дня, а не вопрос какого-то будущего, — замечает моя собеседница.
Помощник или обуза?
Вроде бы, будущее с роботами может выглядеть чудесным. Каждый человек получит своего Пеппера или Софию, которые будут заботиться и любить нас такими, какие мы есть. Ведь они созданы для нас. Но станут ли отношения с роботами настоящей дружбой или любовью?
— В попытках ответа на этот вопрос можно выделить два независимых подхода. Один из них олицетворяет Дэвид Леви, автор книги «Любовь с роботами». Самое главное, считает он, что мы-то будем испытывать в этих отношениях настоящие эмоции, а значит, это полноценная любовь. Близкие отношения с роботом помогут реализоваться людям с ограниченными возможностями или чересчур скромным — теми, кто не может завести себе партнера среди людей, — рассказывает Надежда.
Дэвид Леви призывает смотреть на всё это оптимистически. Но есть и другая точка зрения. Робот с неизбежностью объективирует человека: покормить, измерить температуру, почитать книжку, сказать ласковое слово. Однако это не то, что мы могли бы назвать искренней заботой — в ней нет никаких жертв или компромиссов, на которые идет один автономный человек ради другого.
В отношениях с роботом вы можете пойти на жертвы ради него, но для робота подобная ситуация просто недоступна — это всего лишь машина, и она создана и существует ради вас, ничего вне этой функции в нее не заложено. Как подобные подобные «односторонние» отношения могут влиять на становление личности человека, на развитие у него социальных навыков высокого уровня? Однозначно ответить пока сложно, поскольку прецедентов для исследований нет.
— И здесь кроется еще одна опасность, — говорит Надежда, — Вы для робота — самый лучший, самый-самый, единственный. Робот ловит мельчайшие перемены вашего настроения и меняет тактику поведения, минимизируя ваше напряжение. А люди не такие, с ними сложно, с ними нужно самому постоянно подстраиваться. И если взрослому человеку еще как-то понятны бонусы от живого общения с другими людьми, то сможет ли когда-нибудь оценить эти преимущества ребенок, воспитанный роботом? Мы уже сейчас видим движение в сторону общества одиночек, избегающих личного общения. Это провоцируется развитием технологий. А с роботами-компаньонами этот процесс пойдет еще быстрее.
Ну и конечно, ваш друг-робот будет знать о вас все. Он же подключен к всемирной сети, он в мгновение сканирует ваши профили в соцсетях, вашу историю онлайн-шоппинга, банкинга, серфинга... Если такой робот находится рядом с человеком долгое время, он накапливает информацию, которая никуда не исчезает. И вот этот робот, который знает о вас все, самостоятельно принимает решения о вашем поведении. То есть, начинает вас контролировать. И, возможно, большинству людей будет по душе, если кто-то возьмет на себя ответственность за их жизнь, за поступки (а меньшинству, напротив, это будет точно неприятно).
— Пока мы обсуждали, друг нам робот или нет, эти машины начали активно встраиваться в нашу жизнь с совершенно неожиданной стороны. Оказывается, большинство сотрудников крупных предприятий не возражали бы против начальника-робота. Люди согласны слушаться роботов, подчиняться им. Пока не очень понятно, хорошо это или плохо. Задача социальной робототехники — разобраться и с этим вопросом. Изучая роботов, их влияние на людей, мы очень много нового узнаем и о нас самих, — заключает Надежда Зильберман.
Смотрите нашу галерею российских роботов:
