Андрей Антипов, программист VK Tech в VK
Работает в VK (ex Mail.ru Group) с 2004 года
Почему решил строить карьеру в интернет-компании
Я с детства увлекался компьютерами и программированием, ездил на областные олимпиады по информатике, поэтому решение работать в этой сфере в первую очередь было принято именно исходя из увлечений. В начале 2000-х у нас в вузе уже вовсю бурлила жизнь в локальной сети кампуса, был доступ в интернет, так что уже тогда это выглядело интересным и перспективным занятием.
Каким был Mail.ru (ныне VK) 20 лет назад
Это была небольшая компания, умещающаяся в двухэтажном доме, в команде было два человека, непосредственно мой тимлид и я. Мы тогда работали у самых истоков проекта torg.ru, писали сайт, базу.
Про средний возраст сотрудников и работу с разными поколениями
Не могу сказать про всю компанию. В моей команде, думаю, где-то лет 30, может, чуть меньше. Хотя я не ощущаю возрастов в нашей команде. Все как-то однородно в этом смысле воспринимаются.
И себя из команды по этому признаку не выделяю. Существенных отличий в подходе к работе у разных «поколений» я тоже не вижу. Скорее, больше влияет изменение состояния самой сферы IT. Меняются подходы, меньше нужно заморачиваться низкоуровневыми вещами, инфраструктура становится более проработанной и удобной. Это влияет на рабочие процессы.
Думаю, айтишники всегда остаются молодыми.
Три необходимых навыка для успешной работы в VK
Профессиональные навыки, без этого никуда. Умение работать в команде, находить компромиссные решения, умение выслушивать аргументы и приводить свои. Доброжелательное отношение к коллегам. На протяжении всего времени работы в компании всегда было комфортно в рабочем коллективе, никаких коммуникативных проблем не наблюдалось. Уж не знаю, как так получается. Думаю, эти два навыка — основные.
Андрей Себрант, директор по стратегическому маркетингу «Яндекса»
Начинал карьеру в интернет-компаниях с 1995 года, а в 2004 пришел в «Яндекс»
Как почувствовал, что надо идти в интернет
К тому времени я уже 20 лет был в экспериментальной физике и привык доверять своей интуиции. Я был уверен, что в интернете меня ждет более интересное будущее.
Это началось, когда я впервые увидел железку под названием модем. Не было ни веба, ни браузеров. Еще ничего не было. Но терминальные зачатки интернета уже были. Терминальный доступ на удаленный компьютер был технически возможен.
При переходе в новую сферу мне помог маркетинг. У меня не было необходимых знаний, чтобы заниматься технической, «железячной» стороной интернета. В 90-х в России маркетинг только зарождался, его формировали люди из рекламных агентств, творческой тусовки. И мысль о том, что маркетинг — это в первую очередь эмпирическая наука, требующая постановки экспериментов, очень внимательной статистики, анализа результатов, была в новинку.
Поэтому сначала надо мной ржали, но потом очень быстро выяснилось, что результаты компании вполне денежные. Дела идут гораздо лучше, если маркетолог имеет навыки экспериментального физика.
Каким был интернет 30 лет назад
Когда я пришел, рынок был скорее рынком доступа, чем рынком контента или сервисов. В то время ресурсов российских было крайне мало. В то время как за рубежом какие-то ресурсы уже были доступны. Особенно для ученых, для журналистов, для педагогов местами в то время уже были образовательные проекты.
Поэтому вопрос был: как в этот самый, пусть маленький, но уже существующий международный интернет добраться в 1989 году еще из Советского Союза, а, скажем, в начале 1990-х уже из России. И поэтому первые компании, которые работали в этой области, были провайдеры. Один из таких небольших провайдеров назывался «Гласнет», и был в современной терминологии стартапом.
Там был основатель, журналист по образованию, который очень хорошо видел, что так или иначе интернет будет влиять на медиа, и журналистам в первую очередь надо иметь доступ в глобальную сеть. Анатолий Воронов был основатель, еще был технический директор. Была пара программистов, была пара людей в саппорте.
В какой-то момент для того, чтобы правильно собирать деньги с людей и как-то вообще про себя рассказывать, им потребовался маркетолог. Вот я им и стал. Пятый-шестой человек в этой команде. В современной ситуации — классическая схема стартапа.
Про средний возраст сотрудников и работу с разными поколениями
Чувствую ли я себя ветераном компании? И да, и нет. Бывает, что коллеги впервые сталкиваются с какой-то проблемой и спрашивают меня, было ли раньше такое в «Яндексе», как разрулить ситуацию.
Способы выражения у поколений могут быть разными. Например, мне неинтересно в TikTok, но я не считаю его вторичным продуктом. «Другое» не значит «хуже».
Совместная работа предполагает — раз я ветеран, я что-то знаю лучше. Наоборот, я могу что-то не увидеть, тогда мне подскажет молодой коллега. Это часть культуры: люди работают без оглядки не только на стаж, но и на должность, на положение.
Если считать, что руководитель или старший всегда прав, это может привести к провалу продуктов. Начальник не может все предусмотреть — когда ты видишь, что он что-то делает не то, надо это оспаривать. Собственно, потому в итоге продукты и выживают на рынке. Поэтому в повседневной работе разница поколений не чувствуется.
Три необходимых навыка для успешной работы в «Яндексе»
Мне не хочется, но придется повторить за дедушкой Лениным. Но ведь правда: первый навык учиться, и второй навык учиться, и третий навык учиться.
Игорь Кузнецов, директор Глобального центра исследований и анализа угроз «Лаборатории Касперского»
Работает в компании с 2001 года
Почему решил строить карьеру в интернет-компании
В «Лаборатории Касперского» я работаю уже почти 23 года, сейчас возглавляю Глобальный центр исследований и анализа угроз (Global Research and Analysis Team — GReAT). Он создавался на моих глазах и при моем участии, сегодня это команда из нескольких десятков высококлассных специалистов, которые работают по всему миру и известны своими достижениями в исследовании наиболее сложных кибератак, включая кампании кибершпионажа.
На самом деле, когда я только начинал свой карьерный путь, я шел в компанию, которая занимается не интернет-технологиями, а разработкой средств защиты от компьютерных вирусов. Сами вирусы уже почти не встречаются (на их место пришли другие, куда более серьезные виды зловредов), а компания чувствует себя уверенно и создает разнообразные сложные решения в области кибербезопасности, выходящие далеко за пределы только лишь антивируса.
В моем случае все началось с хобби. На дворе двухтысячные. На мой компьютер попал вирус с диска, купленного на рынке. Мне стало интересно, что это и как это работает (в общем-то, как и многим, кто тогда интересовался компьютерами). На тот момент выпускалось множество специализированных журналов, кто-то делал свой антивирус, кто-то, наоборот, рассказывал, как вирус написать.
Я сделал свою антивирусную программу, начал вариться в этой сфере. На тот момент мне было 16−17 лет, о перспективах я особо не задумывался. Тогда просто хотелось стать самым крутым, а значит, нужно было идти в «Лабораторию Касперского» — самый логичный вариант.
Какой была «Лаборатория Касперского» 20 лет назад
В начале 2000-х «Лаборатория Касперского» располагалась в НИИ «Радиофизика», в сером здании с бабушками на входе, где нужно было нажимать на механическую кнопку, чтобы выпадал твой пропуск. Мой друг пошел работать в «Лабораторию Касперского», и мне тоже стало это интересно. Мне дали контакт, я написал своим будущим коллегам и меня позвали.
Помню, что собеседование проходило в маленькой комнатке, даже не в переговорной (тогда их еще не было), где было очень мало стульев. На собеседование пришло много народа, все на меня посмотрели. Я даже ничего особо сказать не успел, кроме того, что у меня есть своя небольшая антивирусная программа. И меня взяли.
В первый рабочий день я ничего толком не знал, пришел к 10 утра. В комнате, где располагалась антивирусная лаборатория, было пусто, кроме одного человека, который занимался английским. Так я понял, что для компании важнее не график, а результат.
Тогда в компании было чуть больше 100 человек, на тот момент она считалась чуть ли не малым предприятием. Антивирусная лаборатория была одной большой комнатой, где работал Евгений Касперский и вся команда. Было еще несколько комнат, где находились серверы с ленточными накопителями для бэкапов, там тестировались обновления. Все это — на нескольких этажах НИИ.
Я пришел, мне выделили компьютер, «дали» два компьютерных вируса и сказали их разобрать. В общем-то это было входное тестирование, потому на самом деле они уже были разобраны. На первом вирусе я «завис» на несколько часов, и пока мне не помогли, я не очень понимал, что делать дальше.
Второй разобрал на раз-два. На тот момент мы в основном занимались тем, что разбирали компьютерные вирусы, которые нам присылали на почту (кстати, этот же адрес существует до сих пор). Мы анализировали зловреды, потом делали детекты (разрабатывали средства защиты), после чего это уходило пользователям. Это была основная наша работа достаточно долгое время.
Уже потом, много времени спустя, все начало активно развиваться, появлялись специализированные команды, с разными задачами и направлениями работы. Тогда все было очень просто. Вот сидит один человек, специалист по распаковке, один по анализу сложных форматов, один по вирусам, один по троянцам.
О форс-мажорах на работе
Когда мы еще были «маленькими», была эпоха компьютерных червей. После вирусов появились черви — программы, которые сами себя рассылали по почте или по сети. Тогда же была одна из самых первых массовых эпидемий червя Code Red. Мы тогда срочно пытались написать защиту от него. Поскольку все это происходило в НИИ, там в районе 10−11 вечера всех «выгоняли».
В результате мы с коллегами в какой-то вечер остались единственные на весь офис в здании и пытались «отбиваться» от охранников. В итоге написать программу все же получилось, правда, пришлось писать объяснительные, почему мы не поладили с охраной и отказывались покидать рабочее место.
Про средний возраст сотрудников и работу с разными поколениями
Работа с молодыми специалистами — это замечательно. Когда я приходил в компанию, я был тем самым молодым специалистом, у которого было мало опыта, но при этом много энтузиазма.
Классно наблюдать то же самое, когда уже фактически сменилось поколение, и приходят ребята с такими же горящими глазами, некоторые даже с бОльшим опытом, чем был у меня, когда я только пришел в компанию. И можно с удовольствием на равных делиться с ними теми знаниями, которые есть у тебя, и в общем-то учиться чему-то новому, потому что уследить за всеми изменениями уже самому тяжело.
Я бы сказал, что поколения специалистов не отличаются ничем, либо мы не придаем этому значения.
Три необходимых навыка для успешной работы в «Лаборатории Касперского»
Тут нужны одновременно знания, опыт и огромное желание обучаться новому и достигать чего-то. Потому что иначе или компании станет скучно с вами, или вам станет скучно с компанией.
Сергей Потапов, руководитель отдела backend-разработки «Рамблер/Почты»
Работает в «Рамблере» с 2009 года
Почему решил строить карьеру в интернет-компании
Я умел программировать, мне это нравилось, поэтому и пошел работать в «Рамблер».
Какой была «Рамблер/Почта» 15 лет назад
Когда я только устроился в «Рамблер» и приехал в офис, он мне показался бесконечно большим и очень красивым — наличие кухни и разнообразных мест для отдыха реально удивило! В моей первой команде было человек 10−15, и на тот момент мы занимались разработкой мессенджера.
О форс-мажорах на работе
Я живу в Волгограде, поэтому работал на удаленке еще до того, как это стало мейнстримом. Когда вся команда собиралась на митинги в офисе, я был единственным, кто подключался через Skype. У нас даже есть подборка фотографий «"Рамблер" и Сережа Потапов».
Про средний возраст сотрудников и работу с разными поколениями
Средний возраст сотрудников компании — 33 года. В нашей команде всегда большой разброс, при этом я не могу выделить никаких отличий в работе поколений — все зависит исключительно от человека.
Три необходимых навыка для успешной работы в «Рамблере»
Основные навыки в нашей команде — это умение проектировать и писать микросервисы, работать с базами данными и коммуникабельность.
