В этом году атомная промышленность страны отмечает важный юбилей — 70 лет назад в Обнинске (который тогда и городом не был) в условиях одновременно полной секретности и рабочей торжественности запустили первую в мире атомную электростанцию. Когда-то символ доминирования СССР в атомной промышленности, а сейчас — уникальный музей, в который не попасть с улицы.
Секреты родины
Станцию строили в полной секретности. Логично, что жители из соседней деревни все видели и о многом догадывались, шутит Василий Мерзликин, ведущий инженер отдела ядерной безопасности Физико-энергетического института (ГНЦ РФ — ФЭИ, входит в научный дивизион Госкорпорации «Росатом»). Мы находимся на территории огромного комплекса, частью которого теперь является музей «Первая в мире АЭС». Вход сюда и сейчас возможен только по предварительно согласованным спискам и после проверки документов. Будьте готовы и к тому, что мобильные устройства перед экскурсией придется сдать. Все-таки ФЭИ функционирует и сейчас, секреты родины обидно выдать случайной съемкой кружочка в телеграм.
70 лет назад обстановка была еще более напряженной. Начнем с того, что Обнинск постарались максимально спрятать от лишних глаз. До сих пор, гуляя в городе, замечаешь, как лесопосадки делят не только районы, но даже улицы. Вы идете по одной стороне дороги и не видите другую — только плотную стену деревьев. В таком городе с непривычки и ориентироваться намного тяжелее, и увидеть что-то практически невозможно.
В нескольких километрах от Обнинска (тогда еще поселка) открыли «Мехзавод», у которого даже адреса не было — письма присылали на специальный почтовый ящик с одним только номером 276. На территории секретного завода в секретном городе создали секретную Лабораторию «В». Дома построили так, чтобы со стороны предприятие казалось типичным жилым районом. Из инженерного и научного была только вентиляционная труба.
Осознание всей этой секретности — неотъемлемая часть экспириенса посещения мемориального комплекса «Первая в мире АЭС». Осознание, что ходишь по коридорам, куда допускали только избранных. Понимание, что можешь руками потрогать одну из главных государственных тайн 60-х.
День студента
Основы Лаборатории «В» закладывала группа немецких ученых во главе с Хайнцем Позе, экспертом в вопросах ядерной и ускорительной физики. Из-за этого русско-немецкий разговорник был крайне популярной книжкой на предприятии. Но к моменту строительства АЭС немецких специалистов разбросало судьбой: кто-то вернулся домой, кто-то распределился в другие институты Союза.
Новый руководитель Лаборатории «В» Дмитрий Блохинцев оказался в непростом положении поиска специалистов. Все уже имеющие квалификацию и опыт специалисты были распределены, а тут пусть и амбициозная, но экспериментальная задача. Решением стали молодые специалисты — их «хантили» буквально с дипломных защит университетов. Это позволило собрать коллектив безумных энтузиастов, которые много чего не знали, но были готовы разбираться и уделять этому чуть ли не все свое время.
«Видимо, в каждом новом деле бывают по крайней мере две неясности и две ясности: первая неясность — когда люди совсем еще ничего не знают о предмете, затем наступает первая ясность — когда все кажется изумительно очевидным. Далее наступает вторая неясность, когда отчетливо понимаешь, что в сущности ничего не знаешь, а только думал, что знаешь. И, наконец, появляется зрелое знание и полное владением делом», — так Блохинцев вспоминал работу команды в тот период.
Проблем было множество: целые отрасли промышленности приходилось создавать с нуля. Василий Мерзликин рассказывает, что последние десять дней перед промышленным пуском были сплошным стрессом. Система аварийной защиты срабатывала не меньше двух десятков раз. Все дело в несовершенстве системы измерения расхода воды через технологические каналы, которая оказалась слишком чувствительной. Для решения проблемы потребовалось вмешательство самого Ефима Павловича Славского — руководителя советской атомной промышленности того времени. Личным распоряжением он разрешил скорректировать работу предупредительной и аварийной сигнализации.
С водой для охлаждения реактора вообще было много забот. Температура на входе составляла 170 градусов, на выходе 270. Материалы того времени просто не выдерживали такого перепада. Выдерживали только люди. В помещение входного коллектора забегали в, ушанке и телогрейке, чтобы не сжечь кожу и волосы. В аварийных ситуациях крутили вентили голыми руками, не обращая внимания на ожоги.
Первая АЭС была для экспериментов и статуса — не для электричества
Первая в мире АЭС дала ток к вечеру 26 июня 1954 года, 1 июля ТАСС сообщил, что «в Советском Союзе усилиями ученых и инженеров успешно завершены работы по проектированию и строительству первой промышленной электростанции на атомной энергии полезной мощностью 5000 киловатт». Учитывая, что проект удалось сохранить в секрете, говорят, что мир был ошарашен.
В 1955 году состоялась первая Женевская конференция по мирному использованию атомной энергии, и доклад от СССР был самым ошеломляющим. Представители Союза были неожиданно открыты и на фоне коллег показывали необычайно много чертежей и информации. В будущем в Обнинске побывают более 60 тысяч физиков и политиков со всего мира.
А тогда, в 1954 году, АЭС пару месяцев работала на мощности примерно в 60%. К октябрю турбогенератор вывели на проектную мощность 5 МВт. Возникает вопрос: это много или мало вообще? Василий Мерзликин прикидывает, что тогда вырабатываемой мощности хватало на небольшой поселок. То есть, конечно, для старта нормально, но все-таки в СССР мыслили более глобально. Через три года после запуска станция ушла в режим теплоснабжения и переквалифицировалась в экспериментальную установку.
К примеру, здесь обучался персонал первых атомных подводных лодок. Разумеется, все в той же обстановке секретности (приехали полсотни мужчин военной выправки с одинаковыми стрижками и идеально блестящими ботинками, выдавали себя за гражданских).
Именно на первой АЭС придумали конструкцию малой станции для работы в условиях Крайнего Севера. «Избушку», способную вырабатывать 3 МВт тока.
Жизнь после стопа
Реактор на обнинской АЭС остановили в 2002 году. С того времени она служит для специалистов Росатома площадкой для отработки действий на станции после завершения срока службы. Ведь одной из главных забот людей в контексте атомной энергетики является вопрос безопасности. После ряда техногенных катастроф слово «радиация» многих пугает.
Экскурсии по первой в мире АЭС работают еще и для этого — увидеть своими глазами, как работали с атомом, и как сейчас выглядит место выработки ядерной энергии. Генеральный директор ФЭИ Андрей Лебезов специально называет первую АЭС действующим объектом.
Совсем рядом с символом триумфа прошлого работает лаборатория триумфа настоящего. Исследовательский центр ФЭИ, на котором активно работают над вопросами повторного использования ядерного топлива. В будущем это позволит до минимума сократить количество радиоактивных отходов и повысит КПД станций.
«В ближайшее десятилетие или даже раньше будут разработаны высокотемпературные реакторы: они позволят осуществлять трансформацию природного газа в чистый водород, который будет сжигаться в двигателе внутреннего сгорания, взаимодействуя с кислородом и выделяя чистую воду», — объяснил Лебезов.
Там же проводят исследования на установках (критические ядерные стенды) БФС-1 и БФС-2. Чтобы оценить всю глубину наших глубин, маленькая деталь: в первом случае «Б» — это «быстрый» ("Ф"изический "С"тенд), а во втором «Большой». Александр Жуков руководит обоими БФС и говорит, что сейчас — это уникальная для мира стендовая база, позволяющая экспериментально моделировать разрабатываемые активные зоны преимущественно быстрых реакторов.
«Критические стенды отличаются незначительной мощностью (по сравнению с АЭС), в них не используют никаких газов или воду для принудительного снятия тепла. Например, у БФС-2 максимально разрешенная мощность составляет всего один киловатт. Поскольку главная задача этих стендов — проведение научных экспериментальных исследований, ее хватает, чтобы полностью изучить "характер" активной зоны», — объяснил специалист.
