В октябре 2012 года эксперты «Лаборатории Касперского» начали расследование серии атак на компьютерные сети международных дипломатических представительств. В процессе изучения этих инцидентов специалисты обнаружили масштабную кибершпионскую сеть. По итогам ее анализа эксперты «Лаборатории Касперского» пришли к выводу, что операция под кодовым названием «Красный октябрь» началась еще в 2007 году и продолжается до сих пор.
Основной целью киберпреступников стали дипломатические и правительственные структуры по всему миру. Однако среди жертв также встречаются научно-исследовательские институты, компании, занимающиеся вопросами энергетики, в том числе ядерной, космические агентства, а также торговые предприятия. Создатели «Красного октября» разработали собственное вредоносное ПО, имеющее уникальную модульную архитектуру, состоящую из вредоносных расширений, модулей, предназначенных для кражи информации. В антивирусной базе «Лаборатории Касперского» данная вредоносная программа имеет название Backdoor.Win32.Sputnik.
Для контроля сети зараженных машин киберпреступники использовали более 60 доменных имен и серверы, расположенные в различных странах мира. При этом значительная их часть размещалась на территории Германии и России. Анализ инфраструктуры серверов управления, проведенный экспертами «Лаборатории Касперского», показал, что злоумышленники использовали целую цепочку прокси-серверов, чтобы скрыть местоположение главного сервера управления.
Преступники похищали из зараженных систем информацию, содержащуюся в файлах различных форматов. Среди прочих эксперты обнаружили файлы с расширением acid*, говорящим об их принадлежности к секретному программному обеспечению Acid Cryptofiler, которое использует ряд организаций, входящих в состав Европейского Союза и НАТО.
Для заражения систем преступники использовали фишинговые письма, адресованные конкретным получателям в той или иной организации. В состав письма входила специальная троянская программа, для установки которой письма содержали эксплойты, использовавшие уязвимости в Microsoft Office. Эти эксплойты были созданы сторонними злоумышленниками и ранее использовались в различных кибератаках, нацеленных как на тибетских активистов, так и на военный и энергетический секторы ряда государств азиатского региона.
Для определения жертв кибершпионажа эксперты «Лаборатории Касперского», анализировали данные, полученные из двух основных источников: облачного сервиса Kaspersky Security Network (KSN) и sinkhole-серверов, предназначенных для наблюдения за инфицированными машинами, выходящими на связь с командными серверами.
Значительная часть зараженных систем была обнаружена в странах Восточной Европы. В период со 2 ноября 2012 года по 10 января 2013 было зафиксировано более 55 000 подключений с 250 зараженных IP-адресов, зарегистрированных в 39 странах. Большинство соединений, установленных с зараженных IP-адресов, были зафиксированы в Швейцарии, Казахстане и Греции.
Киберпреступники создали мультифункциональную платформу для совершения атак, содержавшую несколько десятков расширений и вредоносных файлов, способных быстро подстраиваться под разные системные конфигурации и собирать конфиденциальные данные с зараженных компьютеров.
К наиболее примечательным характеристикам модулей можно отнести:
· Модуль восстановления, позволяющий преступникам «воскрешать» зараженные машины. Модуль встраивается как плагин в Adobe Reader и Microsoft Office и обеспечивает атакующим повторный доступ к системе в случае, если основная вредоносная программа была детектирована и удалена или если произошло обновление системы.
· Возможность инфицирования мобильных устройств: помимо заражения традиционных рабочих станций это вредоносное ПО способно красть данные с мобильных устройств, в частности смартфонов. Также злоумышленники могли красть информацию о конфигурации с сетевого промышленного оборудования (маршрутизаторы, коммутационные устройства) и даже удаленные файлы с внешних USB-накопителей.
Регистрационные данные командных серверов и информация, содержащаяся в исполняемых файлах вредоносного ПО, дают все основания предполагать наличие у киберпреступников русскоязычных корней.