В XIX веке ведущие страны Европы возводили мощные форты, казалось бы, почти неуязвимые для артиллерии. Но к Первой мировой войне конструкторы создали орудия, разбивавшие и эти стены.
Тогда укрепления рассредоточили. Крепости и форты превратили в оборонительные линии. Оборонительные узлы начали зарывать еще глубже под землю. И тогда немцы решили создать пушку всех времен и народов, спасения от которой не будет вообще нигде.
Снаряд против брони
Роль артиллерии в Первую мировую оказалась определяющей. Орудия были рабочей лошадкой этой войны. Перемолоть пехоту в траншеях, чтобы обескровить неприятеля, поддержать наступающие войска, сорвать вражескую атаку — работа для артиллеристов находилась на любой жизненный случай.
Форты и крепости брались при помощи сверхтяжелой артиллерии, снаряды которой проламывали толстокожие строения из стали и бетона. Лучшим инструментом для таких задач в германской армии были «Большие Берты». Они были изготовлены в штучных количествах и были наперечет. Но два таких орудия вполне могли поставить на колени серьезный форт с крупным гарнизоном.
Один снаряд 420-миллиметровой «Большой Берты» весил почти тонну. Масса же самой мортиры превышала вес снаряда в 41 раз. Орудие могло стрелять раз в восемь минут.
«Берты» много попутешествовали по фронтам Первой мировой, подчас оказывая психологический эффект лишь одним фактом своего появления. Чаще всего их ассоциируют со штурмом бельгийского Льежа, когда они сыграли решающую роль во взятии сильной крепости.
Памятуя опыт Первой мировой, французы не жалели денег на новые, еще более мощные, укрепления.
Построенная ими «Линия Мажино» напоминала чуть ли не подземный город — настолько глубоко были запрятаны под землю казармы личного состава и пороховые погреба. Снаружи торчали лишь небольшие бойницы и вращающиеся орудийные башни, которые могли мощными лифтами убираться вниз при обстреле и вновь появляться снаружи, как только надо будет стрелять.
После прихода нацистов к власти в Германии немцы твердо собирались с французами воевать. И им нужно было что-то, что достанет тех, кто сидит внизу, прикрытый беспрецедентной толщей брони и железобетона.
Гигантская «открывашка»
Руководство Третьего рейха поставило задачу, германские инженеры козырнули, и принялись считать. В итоге высчитали, что для надежного поражения новых укреплений нужны снаряды массой по 5−7 тонн — на порядки больше, чем у «Большой Берты».
Когда на чертежных досках стали проявляться очертания орудия, способного закинуть этот снаряд с относительно безопасной дистанции в 40 километров, оказалось, что получается 800-миллиметровый монстр весом в 1 350 тонн. В длину суперорудие достигало 50 метров.
Передвижение должно было осуществляться по двум параллельным железнодорожным колеям. Правда, не совсем передвижение: небольшие переезды в рамках заранее оборудованной артиллерийской позиции. А так-то огромную пушку предполагалось разбирать для перевозки с места на место, и вновь собирать ее по необходимости.
Нацистская верхушка, во-первых, любила гигантизм, а во-вторых, воевать с Францией и брать «Линию Мажино» все равно было надо. Поэтому размеры, масса и колоссальная стоимость проекта никого не смутили.
Всего было построено два орудия. В войсках пушки получили название «Дора». К боевому применению они были готовы к концу 1941 года.
Чемодан без ручки
Гигантские орудия опоздали к тому, для чего они создавались. Немцы разобрались с «Линией Мажино» и без 800-миллиметровых пушек.
Тогда было решено применить монструозную артиллерию при штурме Севастополя. Дело это было небыстрое. Для «Доры» наметили позицию под Бахчисараем. Работы по ее созданию начались в феврале 1942-го, и были завершены в июне. Благо, на этот раз Севастополь никуда не спешил уходить от немцев — советские войска продолжали отчаянно держаться.
Немцам пришлось построить в степи полноценную железнодорожную станцию. «Дора» прибыла на позицию на пяти поездах, насчитывающих более сотни вагонов. Деятельность орудия обеспечивало около четырех тысяч человек.
Первый выстрел прозвучал 5 июня. Суперпушка вела огонь чуть более 20 дней, счет выпущенных снарядов шел на десятки. Из пораженных целей была лишь одна недоступная для других орудий — углубленный в скальные порода советский склад с боеприпасами.
Затем одна из пушек работала под осажденным Ленинградом, в ходе отступления ее эвакуировали в Германию. Там оба гигантских орудия и были взорваны в конце войны, чтобы не достаться противнику.
На разработку и создание 800-миллиметровых орудий были потрачены ощутимые ресурсы. Вместо двух 800-миллиметровых суперорудий можно было произвести 250 150-миллиметровых гаубиц. Этого хватило бы, чтобы обеспечить тяжелой артиллерией десять пехотных дивизий вермахта, то есть не менее 170 тысяч человек, если судить по данным 1941 года.
Поэтому самые мощные орудия в мире, созданные в Третьем рейхе, принесли гораздо больше Советскому Союзу, нежели Германии.