Яна, Дмитрий, здравствуйте! С места — в карьер: есть популярная в определенных кругах теория, согласно которой фантастика хорошая, если в ней всего одно фантастическое допущение (спайс у Херберта в серии «Дюна», например). Вы с этой теорией согласны?
Яна Боцман: С Денисом Мальцевым мы готовы согласиться по любому вопросу!
Дмитрий Гордевский: Если серьезно, мне подобный критерий видится остроумным, но искусственным. Все-таки фантастику я назову хорошей, если в ней есть яркий мир, интересный сюжет, живые герои и точный, красивый литературный язык. А также если автор демонстрирует широкую эрудицию и хорошее понимание материальной культуры (например — авиакосмической техники, но сойдет и знание древнеримской металлургии).
А сколько именно автором сделано фантастических допущений — вопрос узко академический.
Мы это все к тому, что вселенная «Завтра война» имеет одно фантастическое допущение — обратную (ретроспективную) эволюцию. Далекое будущее у вас (несмотря на межзвездные путешествия) местами настолько похоже на современность, что возникает вопрос — нет ли в ваших книгах какой-то очень тонкой сатиры?
Дмитрий Гордевский: Я уже говорил Денису, что, по моему мнению, во вселенной «Завтра война» фантастических допущений несколько и что важнейшим из них является план «Россия может!», он же «План 44–77». Точнее даже не сам план, а то, что он в течение 2044—2077 годов был воплощен в жизнь, что вывело Россию в мировые технологические лидеры.
Кстати, как вы относитесь к тому, что историю сейчас пытаются писать с ваших книг?
Яна Боцман: Вот это нам очень нравится! Если историю допишут по нашим книгам вплоть до 2077 года, всему миру будет очень, очень хорошо! Не только России. Ведь наш цикл «Завтра война» — светлая, жизнеутверждающая гуманистическая утопия.
Вы правда верите, что у космических кораблей будут орудийные башни? И что мобильные технологии не изменятся до XXVII века? При том, что есть тренд, который олицетворяет Apple — «Мы [пока] окружены некрасивыми вещами» (как сказал главный эппловский продуктовый дизайнер Джони Айв). Во всем мире полно эппломаньяков; вам не кажется, что через семьсот лет этот тренд приведет к космическим кораблям, которые будут суперэффективными и суперэстетичными? (Без подгоревших дюз, в частности.)
Яна Боцман: Я искренне не понимаю как дюзы корабля, длительное время находящегося в эксплуатации, могут быть не подгоревшими. Если дюзы вашего корабля не подгорают, значит, вы что-то делаете не так. Материал дюз позволяет вам еще поднять температуру рабочего тела, то есть в конечном итоге повысить удельный импульс тяги и улучшить летно-технические характеристики аппарата, а вы улучшать ЛТХ не хотите, вам и так хорошо... Может быть, вы не соответствуете занимаемой должности, товарищ генеральный конструктор?
И так же искренне я не понимаю, как космический корабль смог бы обходиться без дюз вообще... То есть дюзы будут всегда и всегда будут подгорать!
Дмитрий Гордевский: Я не вижу в орудийных башнях ничего такого, что противоречило бы принципам эппловского дизайна и что мешало бы космическим кораблям быть «суперкрасивыми» и «суперэстетичными». Любые энергетически эффективные вооружения, которые могут быть применены с борта космического корабля, имеют направленное действие. (Взрыв ракеты, выпущенной с борта корабля, может быть ненаправленным, то есть его энергия может распространяться равномерным сферическим фронтом, но сам запуск ракеты осуществляется в некотором избранном направлении. То же касается снарядов, лучей различного энергетического/пучкового оружия и проч.)
Так вот, если вы всегда применяете вооружение направленно, вам его надо каким-либо образом ориентировать в сторону противника. Причем — быстро ориентировать, ведь в бою счет идет на доли секунды! Ракеты могут стартовать из неподвижных шахт и уже в полете наводиться в нужную сторону (хотя, заметим, и по сей день далеко не все ракетные комплексы ориентированы на эту идеологию — многие все равно имеют пусковые установки, наводящиеся по азимуту и углу места). Но уже, например, лазерные пушки нужно каким-либо образом точно ориентировать на цель и вслед за тем сопровождать цель лучом. Далее, лазерные пушки нужно защищать броней от воздействия противника. Все это вместе и приводит к тому, что многие виды космических вооружений нужно размещать во вращающихся башнях той или иной конструкции.
Яна Боцман: «Барочность» нам нравится, хотя в большей мере нам нравится дизель-панк. Венцом эстетического развития в технике лично я полагаю японский линкор «Ямато».
Дмитрий Гордевский: А я — японский тяжелый крейсер «Миоко». Вселенную Warhammer 40000 мы уважаем за очень детальную проработку сеттинга и, в частности, его эстетической составляющей. Но сказать, что мы ее любим, — не могу.
Если бы вас (то есть Зорича) кто-то назвал русским Хайнлайном, что бы вы на это ответили?
Дмитрий Гордевский: Я бы носил этот титул как орден.
О профильных для нас мобильных технологиях: нас мучает вопрос, почему Саша Пушкин в романе «Завтра война» во время атаки на Землю в Крыму делает факел из сверхсекретной памятки, а не пользуется мобильником как фонариком?
Яна Боцман: Потому что он на отдыхе, а люди будущего на отдыхе часто предпочитают не таскать с собой никаких гаджетов вообще. Что вы хотите? Ретроспективная эволюция!
Вам нравится YotaPhone (в частности, вторая модель)? Вам не кажется, что это устройство российского дизайна недостаточно брутально и слишком похоже на иностранный продукт?
Дмитрий Гордевский: YotaPhone? Вполне нравится. Насчет дизайна согласен — могли бы сделать корпус из цельноштампованного куска броневой стали.
Скажите, пожалуйста, какими мобильными устройствами вы пользуетесь?
Яна Боцман: Планшет как у всех — iPad. Телефон у меня довольно старый, но красивый — BlackBerry Bold 9650. (Первая знаменитость с BlackBerry, наконец-то! — прим. интервьюера.)
Дмитрий Гордевский: Планшета у меня нет вообще, вместо него — нетбук Acer Ferrari. С ним, как ни странно, очень удобно знакомиться с девушками... Я, как и Яна, люблю телефоны с физическими кнопками, поэтому я уже много лет пользуюсь Nokia E5. Еще у меня есть смартфон HTC One 801e. Но с «Нокией» я себя как-то уверенней чувствую... Ретроспект!
Мы сами чувствовали этот эффект. А вы помните свои первые мобильные телефоны?
Дмитрий Гордевский: У меня была Motorola V150 — серебристая такая «раскладушка», очень мне нравилась.
Яна Боцман: А у меня — Sony Ericsson, тоже «раскладушка», индекс модели уже не помню.
Какие мобильные приложения вы используете?
Дмитрий Гордевский: Страшно боюсь испугать или даже обидеть, но мы не используем никакие мобильные приложения. Но если б я их использовал, то это было бы «Яндекс.Такси».
Есть ли какие-то приложения, помогающие вам в работе? Например, кто-то из вас катается на велосипеде и ей (ему) приходит в голову сюжетный ход... Или вы просто звоните друг другу и говорите: «Слушай, у меня потрясающая идея...»?
Яна Боцман: Мы поступаем даже циничнее. Мы не звоним друг другу, а просто физически встречаемся друг с другом и говорим: «Слушай, у меня потрясающая идея...»
Вы — сценаристы нескольких игр для ПК, в том числе популярной серии «В тылу врага». Не тянет попробовать себя в мобильной разработке?
Дмитрий Гордевский: Охотно попробовали бы, если б поступили привлекательные предложения.
Играете ли вы в мобильные игры? Если да — то в какие? Может быть, в Galaxy On Fire 2?
Яна Боцман: Нет, в этом отношении мы безнадежно старомодны и в мобильные игры не играем.
Дмитрий Гордевский: Да и вообще, в компьютерные игры мы играем в последние годы редко — только если они сделаны по нашим сценариям.
Попадали ли вы в ситуации, когда мобильный телефон серьезно выручал?
Яна Боцман: Ну вообще-то мобильный телефон «серьезно выручает» все время. То есть теперь уже, привыкнув к нему, я совершенно перестала понимать, как мы жили без мобильной связи раньше. Но какого-то особого экстрима в жизни не было... По крайней мере, не с участием мобильного телефона.
Спасибо вам за ответы!
*сценаристом игры является Александр Зорич; тесен мир!
иллюстрация: Евгений Деко
Читайте о мобильных приложениях в нашем разделе APPS. Новые материалы — каждый день.