Расширить кружок
У них схожие черты лица: небрежная короткая стрижка, легкая щетина и умные глаза. Алексей Карфидов и Дмитрий Васильев и сейчас сойдут за студентов. Оба они похожи на героя фильма «Двадцать одно». Кино из 2008 года, когда быть умным было уже полезно с точки зрения зарплаты, но еще не модно.
Герой Джима Стёрджесса, Бен – ботаник с потенциалом секс-символа. Отличник Массачусетского технологического института (МТИ), он с друзьями тоже основал кружок конструкторов. В крутого парня Бена превратил блэкджек, хотя в итоге он потерял все деньги.
Карфидов и Васильев кино смотрели. Дмитрий даже играл в блэкджек, но уверяет, что единственный раз – в казино в Минске и выиграл крупную сумму. Они понимали, что шансы разбогатеть на азартных играх в России еще более туманные, чем в Лас-Вегасе, так что даже не попробовали применить ум в картах.
Ребята познакомились на третьем курсе МИСиС, когда заняли первые места на конкурсе научных работ. Сдружились на любви к инженерии и технологиям. Вскоре нашлись другие гики, проводящие свободное время в САПР-программах, системах автоматизированного проектирования. Так сформировался кружок по интересам. Дмитрий Васильев отмахивается от слова «ботаны»:
– Глубокое понимание программ, в которых мы работали – только это отличало нас от других студентов. Еще инициативность, желание помимо учебы тратить время на что-то полезное.
Это что-то конструировали пару раз в неделю, на кафедре инженерной графики. Когда участники кружка стали выигрывать в Олимпиадах, решили выделиться в серьезную организацию. Карфидов собрал папку с выполненными проектами и записался на прием к ректору МИСиС Дмитрию Ливанову, будущему министру образования:
– Еле унял дрожь в коленках и голосе, рассказал ему о нашем конструкторском бюро, попросил помещение и несколько мощных компьютеров. Идея его очень воодушевила.
Выжить в Штатах
Вскоре Алексею Карфидову и Дмитрию Васильеву в кружке стало тесно. Они набрали достаточный опыт, чтобы двигаться в других направлениях.
Карфидов ушел руководить конструкторским отделом в Центр прикладной физики МГТУ им. Н. Э. Баумана. Васильев уехал в тот самый Массачусетский технологический институт. Эту стажировку организовали в Сколково, где строят новый институт «Сколтех». Для него были нужны кадры, поэтому российских студентов на год раскидали по лучшим мировым университетам. Выучиться самим и привезти зарубежный опыт. Отбор прошли двадцать человек, среди них был и Дмитрий.
Распределяли по желанию, Дмитрий тяготел к МТИ. Америка встретила русского ученого новым подходом к жизни и образованию. Пришлось заново учиться учиться. Как общаться с профессором? Кто такие assistant teacher? Почему исследования должны быть только прикладными? И главное: как выжить в этом ритме?
– Меня поразило умение [студентов в США] сочетать сумасшедший темп работы и отдых, – Васильев до сих пор удивляется. – Студенты там или платят огромные деньги за обучение, или прошли настолько суровый конкурс, что было бы глупостью ничего не делать. Они очень ответственные, но при этом я таких вечеринок нигде не видел.
Ботанов, как у нас, забитых и скромных, я в Америке не встречал. Все умные по определению, потому что поступили в МТИ, но умеют оторваться. Пьянки как в фильмах!
К русским студентам в МТИ относились как к любым другим. Васильев вспоминает, как однажды с компанией поехал посмотреть Канаду. Кто-то ляпнул, что виза не требуется, если пересекаешь границу со стороны Штатов. Когда на переезде пограничник попросил визу, ребята бросили: «Вообще-то она нам не нужна». Уверенность стоила им долгого общения с полицией. Узнав о происшествии, знакомые студенты из МТИ звонили в участок и предлагали привезти нужные документы, чтобы Дмитрия с друзьями отпустили.
«Ангелы» спасают стартапы
Учеба вымотала, и Васильев возвращался в Россию с планами на бизнес, которые совпали со стратегией Алексея Карфидова. Студенческое конструкторское бюро модифицировали в инжиниринговую компанию.
– Самое страшное – занять денег и быть зависимым,– рассуждает Васильев. – Почему в США столько стартапов? Уровень поддержки выше, объем вливаний больше. Да, погибают 90%, но и самих стартапов больше, а из этого вытекает, что и успешных больше. Там много венчурных фондов, «бизнес-ангелов».
По моим ощущениям, хотя я не экономист, у нас очень много денег, но они не вкладываются в новые наукоемкие виды бизнеса.
Нужно больше рассказывать о стартапах, историях успеха. При соответствующей поддержке и качестве менеджмента успех возможен. И если у нас нет столько «ангелов», нужна государственная поддержка. Сколково – вещь, которая должна была случиться. Сколково, Фонд Бортника, институты развития должны существовать. Многие ругают их, что мало историй успеха, но везде это 5%, зато они покроют содержание остальных.
Компанию назвали «Карфидов Лаб», взяв за основу фамилию Алексея, которого уже знали в научных кругах. Чтобы не влезать в долги, стартап приготовился к экономии и искал поддержку. МИСиС, владеющий 33,8-процентной долей, помог с помещением, оборудованием и юридическими вопросами. Через Сколково добывали контакты. С первым сложным проектом пришел МГУ, нужна была расчетная и конструкторская работа. Заказ принес полмиллиона рублей и первые седые волосы.
– Какой там кутеж! – улыбается Дмитрий. – Был страх, потому что мы «взяли» задачи чуть больше, чем умели, и переживали, чтобы заказчик остался доволен.
Выйти из института в бизнес
Офис компании до сих пор находится на кампусе МИСиС. Большое светлое помещение, обставленное по моде Кремниевой долины.
Белые стены, на одной из которых крупный логотип компании. Диван с подушками, где в загруженные дни ночует кто-то из сотрудников. В углу совсем уж штамп – тренажер для кикбоксинга. Его купили в офис в первую очередь, но ни разу не использовали. Постепенно он влился в коллектив. Тренажер одели в корпоративную белую футболку и назвали Германом-младшим, потому что Герман-старший – главный инженер.
За три года «Карфидов Лаб» смастерила около трех десятков проектов из разных сфер хайтека. Среди них были подводный беспилотник и тюнинг автомата Калашникова. Аппарат восстановления суставов, уже знакомый робот-аватар, шлем виртуальной реальности и система очистки воздуха. В работе портативная кофеварка и новая зубная щетка.
Сложно было убедить заказчиков и самих себя, что студенческое конструкторское бюро – это серьезно. Студенты открыли первый «офис» в студгородке, на девятом этаже учебного корпуса. МИСиС выделил стартаперам комнату, два стола и два компьютера.
– Порой было очень нервно. Мы звонили заказчику, рассказывали о себе, – вспоминает Алексей Карфидов. – Как только звучало слово «студенческий», нас тормозили: «Все, спасибо, до свидания». Люди были уверены, что если студенты – то это ненадежно и лучше не связываться.
Расставить точки в «iBarman»
Рабочая зона конструкторского бюро – это большой ящик с инструментами. Посередине комнаты стоит многофункциональный станок, созданный «Лабораторией» для самой себя. По периметру, в шкафчиках, необходимые детали, краска, заготовки. Проекты реализуются после вычислений и компьютерного моделирования. Как-то в компанию обратились из шотландского музея оружия викингов. Прислали только рисунки и описание древнего меча.
Русские викингов на войне не бросают, – решили в компании и смоделировали оружие.
Дмитрий достает один из концептов. Зубная щетка с вертикальным «оперением», головка которой ходит вверх-вниз. Обещает революцию в мире стоматологии. Рядом стоит корпус домашней гидропонной установки. Она напоминает плиту с сенсорами, у которой вместо духовки пространство для емкостей с растениями. Планируется, что за 30 тысяч рублей на обычной кухне будет расти клубника. Никакой почвы и сорняков, система проследит за растениями сама. Когда надо, польет и подберет нужную температуру.
Многие проекты "Карфидов Лаб" связаны с маленькими радостями. Портативная кофемашина призвана спасти офисных служащих. Прибор размером с термокружку варит кофе с помощью уже привычных капсул. Буква «i» в названии iBarman – что-то из прошлого, но конкурировать с гигантами хайтека тяжело. Нужно сразу «крикнуть»: а мы тоже делаем «ай-штуки»! В перспективе кофемашина пригодится не только хипстерам. Одна из модификаций будет «экстремальной», с инфракрасными лучами для уничтожения бактерии в «сырой» воде.
Работать со стартапами в России по-прежнему боятся. За 2016 год «Карфидов Лаб» заработала 13 млн рублей (за 2015 – 5 млн), но иногда Васильев и Карфидов чувствуют себя теми же студентами из кружка инженерной графики.
Магическое на Западе слово startup в «переводе» на русский для многих значит «молодые и ненадежные».
За ребят вступаются в Сколково, где компания получила статус Центра коллективного пользования, и в родном МИСиС.
Через институт «Карфидов Лаб» ввязалась в конструирование беспилотного «КАМАЗа». «Студенты» создавали конструкцию панели индикации бортовой системы контроля. Компьютерное «зрение» машины нужно выводить в виде датчиков. Это одна из разработок, о которых в компании говорят по-минимуму из-за соглашения с заказчиком. Полностью секретные проекты связаны с оборонкой.
Завоевать зарубежье
Рынок Mechanical Engineering в США оценивается в 346 млрд долларов, и это второй показатель в мире, после Китая. Германия – в тысячу раз меньше. В России на этом поле мало игроков. Большие компании пока идут в специализированные фирмы или институты.
Компании промышленного дизайна не могут разработать сложную механику: печатные платы, электронику, а мы это делаем, – гордится Васильев.
Он надеется, что гиганты из промышленности поменяют взгляды на стартапы в области инженерного дизайна. Пока же «Карфидов Лаб» планирует выходить в мир.
Для этого из Намибии приехал Джон Хауфику. Улыбчивый африканец в стильном костюме. Единственный человек в офисе на строгом стиле. Русская культура заинтересовала Джона, потому что Советский союз помогал Намибии в борьбе за независимость. Теперь он учит русский язык («Самое сложное – времена и падежи») и удивляется вопросам о расизме:
- В Намибии много немцев и голландцев. Если ты зайдешь в магазин, где будут одни белые, охрана станет тебя подозревать. Однажды в Вашингтоне я пошел прогуляться. Передо мной шла девушка. Оглянувшись и увидев меня, она вцепилась в сумку, заволновалась. В России с этим никаких проблем. Меня поражает уровень честности русских. В Намибии, США или многих других странах люди будут улыбаться, но внутри они другие. Русские ходят с суровыми лицами, но, если пообщаться с человеком чуть больше, он раскроется и будет рад тебе помочь.
Создавать технологии и работу
Многие из учащихся «Сколтеха», отработав положенный по договору срок, уехали кто в CISCO, кто в компании при NASA. Знакомые по МИСиС работают в России или ушли в другие сферы. Алексей Карфидов и Дмитрий Васильев не видят смысла в дилемме: наука или бизнес.
– Ученые – творческие люди, которых сложно удержать на одном месте. Если они понимают, что для исследования им нужна определенная лаборатория и оборудование, то будут туда стремиться, – объясняет Васильев. – Но ученых, которые в совершенстве владеют языком, способны поехать работать [за рубеж] и кого там ждут, мало. Нужно приветствовать их выбор. Это международный опыт, не нужно замыкаться в себе.
Главное, чтобы ученые уезжали за границу с любовью к родине, желанием вернуться.
Чтобы это была работа, а не предательство. Обучаясь в Штатах, мы видели, что 30% студентов – китайцы, 20% преподавателей – тоже. Это чуть ли не госполитика – всех отправлять в Штаты.
– Мы хотели сами создавать технологии. Знаний хватало, руки были, – добавляет Карфидов. – Хочется, чтобы и в России стало привычным, что после института работу можно не только найти по объявлению. Работу можно создать для себя самого. Утром дома пьешь кофе и смотришь в окно, люди опаздывают в свои офисы к 9:00. А ты приходишь, когда удобно.
– Или спишь прямо в офисе, потому что домой ехать уже нет смысла.
В таком темпе «Карфидов Лаб» планирует третий год подряд удвоить выручку и вскарабкаться к уровню 30 миллионов рублей. Ребята прикидывают в 2020 году открыть свой венчурный фонд и помогать деньгами молодым проектам. Недавние студенты из кружка инженерной графики помнят, как сложно менять мир в комнате университета, на двух компьютерах.