– Ты один из самых популярных видеоблогеров страны. Твои ролики смотрят три-пять миллионов человек. И при этом ты ненавидишь российский ютьюб. Почему?
– Мне он не нравится, потому что я периодически захожу в тренды и удивляюсь популярности одинаковых челленджей. Бесит повсеместная деградация, какие-то ботл-флип-челленджи. Причем меняются лица, а не суть. Ничего не доносится.
Против личных блогов я ничего не имею. Человеку всегда нравилось подглядывать за другими. За рубежом, например, Кейси Нейстат хорошо делает свой блог.
Хотя все старики так говорят: «Вот у нас поколение было нормальным!».
Ну и меня пугает детский контент. Когда родители заводят канал для детей — это ужас. Детям же тяжело интересоваться вещами, которые могут развить тебя, потому что это требует фокусировки, концентрации.
Другое дело как Джокер в ванну с колой залазит. И это пугает, что одни родители это позволяют детям смотреть, другие — это снимают. Хотя государству плевать на развитие детей, альтернатив нет.
– Ты делал проект «ВadTrip» в Америке. Там видеоблоги пережили период треша?
– Там такая же деградация. Наши ведь оттуда воруют все эти челленджи, детский контент. Все нормально, там то же самое. Деградирующее население выгодно — так моя логика объясняет происходящее. Взять фильмы: миллион сиквелов все тупее и тупее, а сборы больше. Мне страшно думать, что это сделано не специально.
– Объясни феномен «Дружко Шоу». Как они рванули?
– Сергей Дружко был мемом. На основе этой популярности сценаристы написали неплохой сценарий, использовали его харизму и выстрелили. У нас ведь все мемообразующие люди были на слуху. Сейчас это Дружко, был Пахом из «Зеленого слоника», которого возносили в «Битве экстрасенсов». Парня, похожего на Дикаприо, тоже сделали ведущим на ТВ.
Дружко невероятно харизматичен. Для меня удивительно, что его нашли спустя столько времени. Передача «Необъяснимо, но факт» появилась в 2005-м, мемы — уже в 2015-16-м и их начали форсить. Фразочки же гениальные.
– Говорят, из-за твоего обзора на «Взломать блогеров» отношение аудитории к Ивангаю, одному из самых известных видеоблогеров, изменилось. Под его роликами теперь больше плохих комментариев и дизлайков. Ты чувствуешь ответственность?
– Сомневаюсь, что есть связь. Люди [посмотрев мой обзор] не будут заходить и специально дизлайкать его ролики, им просто лень. У нас разная аудитория. Может быть я достучусь до его зрителей лет через десять, когда они подрастут. Поэтому ни на Сашу Спилберг, ни на других блогеров, которые там снялись, я никак не повлиял.
– Саша Спилберг от лица видеоблогеров выступила в Государственной Думе. Почему это так тебя возмутило?
– Меня возмутило позиционирование, что это было выступление от лица интернета, хотя она даже близко не лицо интернета. То, что ее якобы выбрали из многих блогеров, ложь. Если нет, значит с государством большие проблемы. И я говорю не о качестве контента на ее канале. Позиционировать этого блогера как лицо интернета странно.
Ну, и речь, которую она явно написала не сама, — пустословие. Сказала она, что Соколовского (блогер, получивший 3,5 года условно за видео ловли «покемонов» в храме — Прим. ред.) нельзя было судить. Ну, нельзя было, кто спрашивает ее? Судят и дальше будут. Болтать бессмысленно.
Хотя дети верят. Если почекать комментарии у нее: «О! На нас обратили внимание! Мы чего-то добились». Люди, у которых есть какое-то понимание мироустройства, поймут, что это пустота.
– Зачем вообще государство идет в среду видеоблогеров?
– Совет блогеров — инициатива ЛДПР. Не хочу голословно обвинять другие партии, хотя все знают, как работает система. Нет никакой борьбы, люди лоббируют чьи-то интересы. Не мои, гражданина России, а какого-то другого гражданина, которому надо блогеров в политику затащить. Или увести взгляд людей в видеоблогинг от раздолбанных школ. Вот и Саша Спилберг, видимо, лоббирует интересы своего отца.
– Ты часто критикуешь и даже пародировал Министра культуры Владимира Мединского. Он был на встрече с блогерами, куда тебя тоже звали. Почему ты отказался, хотя мог лично задать Мединскому вопросы о культуре и кино?
– Зачем эти вопросы? Ответ на каждый будет таким: «Творческая неудача». Та встреча была после скандала с фильмом «Взломать блогеров». Любому было очевидно, что фильм не стоил полмиллиона долларов. Минкульт проверил, оказалось, стоил.
Почему государство выдает такие деньги, а фильм даже в прокат не выходит? Уже сказали: «Ну, просто ошиблись». Такие же ответы будут лично.
Идти на встречу с людьми, которые создавали этот фильм, мне кажется странным. Ладно, не было коррупции, но люди причастны к созданию деградирующего контента. И на следующий день вы идете на встречу с ними как со светочами культуры? Лживая встреча, на которую я не мог позволить себе пойти.
– Видеоблоги и каналы в интернете победят телевидение?
– Нет, аудитория есть и у телевизора, и ютьюба. Многие не готовы переходить на контент, который надо выбирать: самому искать каналы, оценивать. А есть телевизор, который гонит без остановки фильмы и передачи. Просто мы вытесним какие-то программы, но телевизор останется. Как не вымерли радио и газеты. Потому что это способ получения информации, а не носители, как DVD или VHS.
– Какой сценарий развития российских видеоблогов ты видишь?
– Деградирующий. Все уходит в количество роликов. Мало каналов, которые что-то несут, хотя это и не их обязанность. На деградирующем контенте легче собрать популярность. Кривляться всегда легче, но пытались бы придумывать, все можно подать через интересную призму.
Российский ютьюб сейчас строится по принципу: берем вирусную тему с Запада, как бросание бутылки или презерватив на голову натягивать, и делаем такое же. Самое печальное, что все по пять раз смотрят эти ролики. Если ты не будешь копировать, затопчут конкуренты. Тебя не будут смотреть, потому что ты не в тренде. Вот распиарили эту Шурыгину, что это дало интернету? Что дало человеку, который сидит в тюрьме? Только хайп.
Будем надеяться, что те, кто доносят что-то, продолжат существовать. Но в конкурентной борьбе в контексте денег они, естественно, проиграют.
– Почему в твоих роликах нет рекламы? Больше денег — больше можно потратить на обзор, сделать его качественнее.
– Потому что обидно: люди пересматривают обзоры, а там была бы постоянно реклама. Мне это не нравится.
И я не скажу, что они будут более качественные. Есть вариант сделать мега-проект, ролик из ряда вон. Но на постоянной основе такие видео не будешь делать, а денег хочется. Я делаю как делаю, зрители мне донатят (добровольно отправляют любую сумму денег на счет — Прим. ред.). Если бы совсем не донатили, я бы просто говорил шутки на фоне. Бюджеты урезали бы, но душа-то осталась. Просто теперь она приодетая.
– Топовые блогеры зарабатывают миллионы. Николай Соболев — около трех млн рублей. Не верю, что тебя не прельщают такие гонорары.
– Денег хочется, кто спорит. Мы живем при капитализме, и капитал так устроен, что хочет увеличения. Но тут такое: когда я захожу на старые обзоры из 2012-13 годов, чтобы сделать подборку, и вижу новый комментарий. Человек пишет: «Привет из 2017 года!». И я думаю: «Пересматривают же! А была бы там сейчас реклама».
Поэтому я надеюсь, что подписчики будут меня поддерживать. Одна вставка интегрированной рекламы в ролике сейчас перебьет все донаты. Две рекламы — в разы превзойдут. Разговоры про рекламу опасные.
Чего тут думать?! Бабки, бабки! Но все-таки не везде деньги. Моя надежда на аудиторию. Если я дойду до того, что буду навязывать, пусть подписчики понимают, что дело очень плохо.
– Сколько тебе принес последний обзор?
– Секрет, деньги любят тишину. У нас большая страна, и для каких-то уголков эта сумма будет большой, для Москвы — нет. Деньги всегда окрашивают ситуацию.
Мне недавно написали в комментах: «На хрен вы ему скидываете, он с ютьюба рубит!». Вот с ютьюба за последний обзор при миллионе просмотров я заработал 100 долларов. Зарплата оператору и реквизит вышел дороже. Ошибаются те, кто считает, что я по Social Blade зарабатываю миллионы. Дела у ютьюба идут не очень хорошо. Меня еще спасает большая пересматриваемость старых роликов. Но с топовыми блогерами по заработку я вообще не сравнюсь.
– Твоя квартира — это большая съемочная площадка?
– У меня ипотека. Одна комната, где я сплю и стоит компьютер. Вторая — для съемок, там диван и залежи всего: шкафы, коробки забиты. И кошка ходит.
– Ты долго выпускал последний обзор на фильм «Танцы насмерть». Как долго ты можешь не выходить из квартиры?
– Да я постоянно не вылезаю, для меня это нормально. Могу выйти, чтобы мусор выбросить. А так выбираюсь куда-то, только если нужно что-то снимать для ролика.
– У меня всегда один вопрос к российскому кино: неужели в стране нет мало-мальски талантливых мастеров по спецэффектам? Почему наши технологии выглядят как устаревшая халтура?
– Мало-мальски-талантливые уезжают в благоприятные условия, где оплата лучше и уверенности в завтрашнем дне больше. На Запад. Поэтому наши киноделы, в основном, используют фриланс. Текучка кадров в технологиях графики большая. Гении рождаются, но логично хотят условия, где не будут бояться, что завтра их киностудию закроют. Нет уверенности в российском кино, как и во всех сферах.
– Ты много критикуешь Федора Бондарчука. Но с точки зрения технологий он хорош? Показывает остальным уровень?
– Да, технология 3D в «Сталинграде» была хорошей, в «Притяжении» тоже неплохая графика. Опять же, у него большой аппарат возможностей. Ему можно сказать спасибо за обертку, но внутри все равно неприятная субстанция. Если остальные лепят говно, у него обертка хорошая.
– Голливудские блокбастеры — пример, что и на «обертке» можно вытянуть фильм?
– Какими бы деградирующими они не были, они несут идеологию. Какие-нибудь «Трансформеры» рассказывают про минимальные ценности: семья, дружба, военные нашей страны лучше. «Притяжение» показывает, что российские военные — дегенераты, правительство — тупые, люди — быдло. Главная героиня там курит, спит со всеми, ведет себя как дура и ненавидит отца.
Тот же «Сталинград» было неплохо посмотреть в кино, чтобы убедиться, что у нас графику и 3D умеют делать. Но что несет фильм? Что солдаты воевали не за Родину и своих близких, а за какую-то, простите, Катю. В кино должно быть зерно, которое в голове прорастет во что-то положительное. У нас пока все зарастает бурьяном.
– Актер Эдриан Броуди сказал: «Большие проекты со множеством спецэффектов продаются лучше, чем независимые фильмы, где есть только история и талант актера». Технологии убивают актерскую профессию?
– Весьма спорно. Мы не дойдем до момента, когда будут рисовать актеров на таком изысканном уровне, что ты поверишь. Пока глаз видит, что перед тобой иллюзия. Так было с Полом Уокером в «Форсаже», в новых «Звездных войнах». Эдриану Броуди не надо беспокоиться, он умрет к тому времени, когда его заменят.
– Фильм «Хардкор» Ильи Найшуллера, один из первых, который сняли полностью от первого лица, был технологическим прорывом. Он изменит кино в сторону виртуальной реальности?
– Нет, это интересно в контексте разового опыта. Раз в год я бы смотрел что-то вроде «Хардкора», но каждую неделю я такое не вывезу. У меня предпочтения в кино другие. Хотя будут навязывать, выстрелит. 3D же навязывали, хотя я считаю, оно к черту не нужно было.
Почему-то мне кажется, что виртуальная реальность не попрет. Кино в 180 градусов еще более-менее может работать. 360 градусов — это же голову надо поворачивать. Мне лень, я вперед смотрю. Даже VR в Play Station не выстрелила. Пока у этой технологии много болезней. Пока виртуальная реальность с очками и прочими приблудами, это спорно. Без дополнительных аксессуаров это развивалось бы быстрее. Садишься, а перед тобой нереальное представление без всяких очков.
– Ты часто в роликах используешь портреты Милонова и Мизулиной.
– Да, я ими закрываю пошлые вещи, вроде грудей.
– С ними понятно, а как ты относишься к Ирине Яровой и регуляции интернета в России?
– Про «пакет Яровой» я видел новости, слышал бучу, но не читал документы.
Я против запретов, но не всех. Цензура есть везде и должна быть у нас. Роликов про тот же терроризм не должно быть в свободном доступе. Нельзя, чтобы ребенок искал мультик «Наша Маша», а под таким названием и обложкой включилось видео, как головы отрезают.
С тем же Соколовским: быстрее было заблокировать его ролики, а не в заключение его сажать. Вот я истинно верую во Христа, увидел этот ролик, он меня оскорбил. Я нажал две кнопки на ютьюбе, и ролик пошлют на разбирательство согласно закону РФ. Там увидят оскорбление, и видео заблочат.
Если есть призывы к чему-то незаконному, прямые оскорбления, должно работать законодательство. Есть рычаги без такого ужаса, когда толпа людей с автоматами вламывается в квартиру какого-то блогера в 5 утра. Да подумайте хотя бы, зачем у этих взрослых мужиков, у суда время отнимать? Пусть занимаются делами важнее. Просто нажмите две кнопки.
Адового запрета не должно быть, как получилось с тем же «Рутрекером». Сайт ведь пошел на все уступки, у них были договоренности с правообладателями. Там не размещали новые фильмы, пиратские записи из кинотеатров. Но «Рутрекер» просто закрыли, и мы потеряли доступ к огромной информационной базе.
– Ты скачивал там фильмы?
– Премьерные фильмы — никогда, только информацию, которую не купить и не найти. Книги, документальное кино, исторические справочники про Великую отечественную, Чеченские войны. «Рутрекер» был огромной информационной базой старых книг, документальных фильмов.
– Блогеру Соколовскому дали 3,5 года условно за то, что «во всех роликах содержится отрицание существования бога». Не боишься получить столько же?
– Бояться можно умереть, что завтра машина собьет. Сейчас все в весьма печальной фазе, когда страшно за все. Но это нормально для человеческого существа.
Поступок Соколовского глупый и провокационный, надо уточнить. Нельзя напрямую кого-то оскорблять, это может закончиться опасно, как и получилось. Тем не менее, Соколовский показал нам, до чего может дойти. На суде ему зачитали про отрицание Аллаха и Иисуса. Прокурор светского государства зачитал такое. Хорошо, что хотя бы «условка», но раньше и условный срок не давали. Может дойдем до сжигания.
– Твое коронное «Всего плохого»?
– Именно так.