О роли искусства в работе Apple
– Компьютеры прославили нас со Стивом Джобсом как креативных людей. На самом деле, в самом начале, мы были простыми 20-летними парнями без денег и опыта в бизнесе. Просто у нас были мозги.
У меня вообще не было мотивации открыть компанию, я хотел дать обществу удобный инструмент – компьютер. Я был застенчивым, хотел закрыться в лаборатории и изобретать. Мы со Стивом были партнерами, третьим человеком был Майк Марккула. Вот он рассказал, как создать технологическую компанию, учил нас маркетингу.
Стив Джобс хотел олицетворять успех в жизни, быть лучшим. У него ведь не было технического образования, он не знал, из чего состоит начинка компьютера, все это «железо».
При этом он хоть и занимался бизнесом, постоянно участвовал в жизни компании и замечал такие вещи, которые никому в голову не приходили. Вот фотография всем не нравится, а ему почему-то по душе. Он вел эзотерические разговоры, как привнести красоту в продукт.
Компьютер Macintosh Classic хоть и не «выстрелил» на рынке, но показал идею, что человек важнее машины. Банальный сейчас курсор был изменением. Ух, мы рукой ведем что-то по полю экрана! Потом Стив решил, что экран – слишком сложно: «Давайте назовем 'рабочий стол'?!. Красиво и понятно человеку». Пользователь уже не должен много учиться, чтобы пользоваться компьютером, адаптировать свое мышление под машину.
О том, сделали ли технологии и гаджеты нас счастливее
– Мое определение счастья не основывается на количестве достижений в работе. Для меня это в первую очередь настроение, ощущения. Впрочем, я тоже иногда задумываюсь: мы счастливее первобытного человека? Пожалуй, они были так же счастливы, просто для них выжить – уже было приятным моментом.
Когда я был молод, то верил, что инженеры делают устройства, с помощью которых жизнь становится счастливее. Вау, придумали стиральную машину! Все, теперь не нужно перестирывать килограммы вещей. Сейчас я не вижу, чтобы «стиралка» давала приток счастья.
Раньше в американской семье мог работать один человек, и денег хватало на отпуск, покупки и прочее. Сейчас часто работают оба. Зато у нас появился импульс к движению вперед.
Могут ли полеты на другие планеты быть великой целью для всего человечества? Научные исследования очень важны, но я не думаю, что мы получим ответы, если будем летать далеко и высоко. Математика и наука и так объяснят все. Как инженер и приземленный человек, я уверен, что мы никогда не побываем на других планетах.
О том, нужно ли разбираться в технологиях
– Миру нужно разнообразие. Даже если технологии развиваются очень быстро, не нужно всем людям теперь становиться техногиками. Кому-то же нужно писать музыку, сочинять пьесы.
Есть профессии, которые исчезают, но это происходит не из-за технологий, а от совершенства механики. Раньше машины собирали руками на конвейерах, теперь этим заняты шустрые роботы. Просто это развитие.
Миллионы людей выходят из похожих институтов с теми же знаниями, что и у вас. Подумайте, как вы можете отличиться от них? Потом станьте лучшим среди коллег.
В школе я обожал математику, и нам давали задачки – по 31 упражнению. И я решал 50 задач. Мне было плевать на высокую оценку, просто я любил это дело. По-настоящему я поверил в себя, когда стал проектировать компьютеры. Потому что это – мое, в основе всего лежит любовь к тому, что ты делаешь.
Ищите новый подход, пусть даже он сначала покажется странным. В Apple я думал о проектировании каждого элемента. Если у меня было устройство с 78 микросхемами, я ночи напролет думал, как сократить их до минимума. Так создавалась моя репутация.
О том, когда роботы научатся любить
– Робототехника активно развивается. При этом замедлилась работа над простыми роботами-манипуляторами. Однажды придет время, когда роботы станут помогать человеку. Искусственный интеллект – ключевая история в этом, он развивается во все стороны науки. ИИ уже уверенно обыгрывает человека в го или шахматы. Он быстрее нас и намного ближе к нам, чем мы думаем.
Одно дело говорить о симуляции интеллекта, о компьютере, который производит миллион операций в секунду, а не может решить простую задачу. Потому что наши компьютеры не задумываются о решении, они ждут инструкции. А проблема в том, что мы пока не знаем, как работает наш мозг.
Чтобы говорить о компьютерах, надо понимать жизнь. Когда мы говорим о любви, как амальгаме чувств и эмоций, мы не знаем, связаны ли они со структурами нашего мозга. Если мы поймем это, сможем научить любить и машины. У меня вообще есть большое желание: чтобы человечество перестало столько внимания уделять политике, а задумалось о возможностях мозга.
О соперничестве блокчейна и бюрократии
– Сложно прогнозировать, достаточно ли силен блокчейн, чтобы изменить мир. Бюрократическая система сложна для понимания, особенно с точки зрения математической, логической систем. Технологии – это движение вперед, бюрократия – от желания контролировать.
Когда эта технология только появилась, мне понравилась ее математическая составляющая. Вот, скажем, биткоины. Мы живем в системе, где постоянно печатаются деньги. Биткоин – очень взвешенная система. В блокчейне отсутствует централизация, и это очень важно, он ведет к развитию горизонтальной связи. Блокчейн уже проникает в нашу жизнь, а в будущем точно будет в медицинской и банковской сферах.
О свободе знаний и системах open source
– В институте я осознал, что интеллектуальная свобода – это большая ценность. Поэтому я всегда был адептом open source (открытое программное обеспечение – Ред.). Я даже подарил свой первый Apple I, просто так, без авторских прав.
Без open source я бы просто не попал в мир технологий. Мои достижения основываются на повсеместном доступе к знаниям. Человек имеет право на развитие.
Сейчас нет ни одного успешного стартапа, который не начался бы с open source. Все стартуют с Linux, MySQL, открытый программный код произвел революцию.
О ценности образования
– Отец всегда говорил мне о важности образования. В 10 лет я сказал ему: «Как и ты, я стану инженером, а еще буду учителем в средней школе». Еще работая в Apple, я 8 лет был учителем в средней школе. Сам писал план уроков, и до сих пор помню имена моих 15 учеников.
Нет, это не значит, что надо все бросить. Свои первые патенты я получил чуть ли не в школьные годы, а университет помог мне в развитии воображения. Каждую программу я кодировал, но выходил за пределы бюджета проекта. Тогда я мог себе это позволить. То было время интеллектуальной свободы, и в этом я вижу дух университета. Ты понимаешь, что идеи замечательны сами по себе, даже если не приносят денег.