— Видите, на окнах стоят коробочки? — топ-менеджер крупной российской корпорации проводит корреспонденту Би-би-си экскурсию по своему кабинету.
Мебель из светлого дерева, двухметровый стол, на нем — компьютер и стационарный телефон с веб-камерой. Но прямо за хай-тек новинкой на тумбе стоят два старых желтых телефонных аппарата — как призраки страны, которой не существует уже 30 лет. Владелец кабинета показывает на огромные окна, там по углам установлены небольшие пластмассовые кубики желтого цвета.
— Эти коробочки тут исключительно потому, что у меня есть спецсвязь, — объясняет собеседник Би-би-си. — Они создают экран, который не позволяет по колебаниям стекла определить содержание разговора. Вот эти штуки гасят колебания.
Поверить в то, что телефоны вместе с оборудованием предоставляют настолько современную степень защиты, сложно. Собеседник Би-би-си верит. Он один из нескольких тысяч избранных. Ему по должности положена спецсвязь — телефонные аппараты с защитой от прослушки, позвонить по которым можно только таким же избранным.
Систему устанавливает и охраняет служба специальной связи и информации ФСО
Два одинаковых пластиковых аппарата цвета слоновой кости соединены проводом, он уходит в такого же цвета пластмассовую коробку размером с пачку сигарет. На коробке наклейка с надписью «секретные переговоры не вести». Это переключатель между кабинетом и приемной, объясняет собеседник Би-би-си, щелкая клавишей на нем: «Вот здесь нажму — и могу перевести звонки на секретаря».
У его секретаря на столе стоит желтый телефон — внешне еще древнее, чем основные аппараты. С него позвонить нельзя, вместо диска с цифрами у него заглушка. Можно только ответить на звонок, да и то только в отсутствие шефа.
У самого владельца кабинета телефоны чуть современнее — не диск, а черные кнопки. Внешне они отличаются от обыкновенных парой деталей: герб России на черном фоне справа и наклейка с выдавленными эмбоссером буквами слева.
Свое имя и место работы топ-менеджер попросил не упоминать, опасаясь в том числе лишиться этих телефонов. На двух одинаковых аппаратах, которые он показывал корреспонденту Би-би-си, написано АТС-1 и АТС-2. Но аббревиатур, обозначающих типы спецсвязи, намного больше. Существуют еще «СК», «ПМ», «ОСА». Как и триграмматоны «АМР» и «ЕКХ» на номерах автомобилей чиновников, буквы на телефонах — свидетельство принадлежности их владельцев к высшим эшелонам власти.
Каждая аббревиатура обозначает не только уровень закрытого канала связи, доступного обладателю такого аппарата, но и положение абонента в иерархии российской политической элиты. Чем больше аппаратов на столе — тем выше аппаратный вес чиновника.
«Вишневка», «двойка» и «кремлевка»
Система устроена так. За аббревиатурой ПС скрывается президентская связь. Это телефон без номеронабирателя — по нему можно связаться только с главой государства, но почти напрямую и по закрытому каналу. Следом идет СК. Это спецкоммутатор. У такого аппарата тоже нет номеронабирателя: звонок с него идет на телефонную станцию. Достаточно просто сказать, с кем требуется соединиться, и телефонисты найдут нужного человека.
У высокопоставленных чиновников еще есть отдельные аппараты для своего ближнего круга на 30−40 человек: в администрации президента — свои, в правительстве — свои. Например, политолог Георгий Сатаров, будучи помощником президента, пользовался специальным дисковым телефоном. «Он соединял примерно 30−40 человек по всей стране — человек 15 из администрации президента, человек 10 из правительства плюс верхушка ключевых министерств, — рассказывает он. — Для вызова было достаточно набрать пару цифр».
«В девяностых годах, когда я был министром печати и информации, был еще телефон, который в простонародье назывался “вишневка”. Он был вишневого цвета, и он был только у членов правительства», — вспоминает политик и правозащитник Михаил Федотов. Первый зампред совета директоров «Альфа-Банка» Олег Сысуев, работая вице-премьером в 1997—1998, имел телефон, соединявший всего 24 человек — чиновников, которым полагалась госохрана.
Наконец, самые известные виды спецсвязи — АТС-1 и АТС-2. Первая соединяет около тысячи абонентов, вторая (она же «двойка») — менее престижная, в ней абонентов от пяти до семи тысяч. При этом чиновников в России, по данным Росстата, более двух миллионов.
Спецсвязь есть только у верхушки. Между собой чиновники чаще всего называют эти телефоны «кремлевками» или «вертушками». Последнее название — наиболее популярное — возникло с появлением в Кремле автоматической телефонной станции в первые годы советской власти. По обычным телефонам соединение происходило через оператора, а вот абоненты кремлевской АТС соединялись друг с другом напрямую — вертели диск телефона, набирая нужный номер.
Самые высокопоставленные госслужащие обладают полной коллекцией «вертушек». «Волошин рассказывал, когда его назначили главой администрации [президента], ему полагалась специальная связь еще и дома, то есть весь набор — СК, АТС-1, АТС-2 и так далее. Когда всю эту бандуру привезли, была его мама дома, пожилой человек, не привыкший к этому. Она, говорит, чуть в обморок не упала. А потом закрыла все это хозяйство такой ажурной салфеточкой», — вспоминает знакомый Александра Волошина, первый зампред «Альфа-банка» Олег Сысуев.
«Цветовую дифференциацию штанов никто не отменял»
Среди чиновников о системе спецсвязи, которой в этом году исполнилось 90 лет, распространяться не принято. Би-би-си опросила три десятка действующих и бывших госслужащих, половина общаться на эту тему наотрез отказалась. Другие убеждают, что в желтых аппаратах на столах в высоких кабинетах ничего особенного нет — мол, телефоны и телефоны.
Впрочем, сами «вертушки» чиновники обычно не скрывают, а наоборот стараются друг другу демонстрировать. Многие идут на все, чтобы получить, а потом сохранить заветный телефон с гербом. На то есть причины.
Телефоны спецсвязи в кабинете и их количество — признак символической кастовости, говорит предприниматель Константин Мерзликин, который в начале 2000-х руководил аппаратом правительства. Принцип «если телефон отсутствует, значит, ты не добрался до бюрократических высот» пришел из СССР вместе с «вертушками» цвета слоновой кости.
«Такой аппарат сразу делал тебя большим начальником. Это огромный статус бюрократический, если у тебя есть такая “вертушка” и ты можешь по ней позвонить, — говорит экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков, полковник в отставке, с 1980-х годов по 1993 год работавший в органах госбезопасности. — Сейчас все эти трубки выполняют функцию номенклатурной значимости, номенклатурного успеха. Так как Россия — страна, закрытая от политики, и политики у нас нет, у нас основное — близость к телу, к системе, начальству, и она определяется уровнем вот этих АТС».
Устройство правительственной связи характеризует ментальность власти, говорит Олег Сысуев. В девяностых он сделал карьеру на госслужбе, проделав путь от мэра Самары до министра, вице-премьера и первого замглавы администрации президента.
«Эти телефоны — атрибут. А у нас ко всякого рода атрибутам и фетишам относятся зачастую гораздо более серьезно, чем к содержанию», — объясняет он. Сысуев сравнивает важность спецсвязи для чиновников с вниманием к обрядам в православии: «У нас же по сравнению с католиками и протестантами полно золота, все блестит, все сияет, огромное количество перемещающихся каким-то образом людей что-то говорящих, что-то поющих. Телефоны — это из той же области».
С советских времен аппараты спецсвязи на столе остались верным знаком больших достижений владельца на госслужбе. «Зачастую человека мерили не по его поступкам и делам, а по тому, сколько у него этих телефонов, а также сколько у него орденов и медалей и готов ли он отправиться после смерти на Ваганьковское кладбище», — говорит Сысуев.
«Наличие той или иной “вертушки” свидетельствует, естественно, о твоем положении, как в советское время доступ к спецраспределителю — это маркер твоего статуса, — шутит президент КРОС Сергей Зверев, в конце девяностых занимавший пост замглавы администрации президента. — Цветовую дифференциацию штанов никто не отменял».
Зверев имеет в виду фильм «Кин-Дза-Дза» Георгия Данелии — по сюжету цвет штанов позволял жителям планеты Плюк демонстрировать свой социальный статус. Если продолжить аналогию с «Кин-дза-дза» и штанами, Зверев мог бы носить самые привилегированные, голубые — в администрации президента на его столе умещался полный набор аппаратов спецсвязи.
Выглядят эти аппараты как экспонаты из музея или оборудование, забытое предыдущими владельцами — советскими чиновниками. Впечатление не обманчивое. Опрошенные Би-би-си чиновники признаются, что система спецсвязи за минувшие с распада империи 30 лет мало изменилась. «Вообще, это, конечно, какой-то рудимент давних времен, — признается Михаил Федотов. — И сами эти телефоны выглядят архаично. Такое впечатление, что они нам достались в наследство и мы боимся с ними что-то делать».
«У нас любят советские пережитки. У меня в следствии были старые телефоны — крутить диск нужно было, — вспоминает в разговоре с Би-би-си бывший сотрудник ФСБ (он согласился общаться только на условиях анонимности). — Сейчас новые делать начали — кнопочные: немного дизайн изменили и герб наш теперь, а не советский».
Как США воспользовались справочником АТС-1
Телефонная связь у руководителей российского государства появилась почти полтора века назад — в 1881 году сначала ее провели в Гатчинский дворец, а год спустя — в Зимний. При СССР система быстро развилась — уже к 1930-м у чиновников в кабинетах и дома стояло по несколько аппаратов. Советские руководители получили импортные аппараты, с дисковым номеронабирателем. Современное руководство России пользуется разработками отечественных производителей.
Первые правительственные телефоны появились еще в 1918 году. Особенность состояла в том, что они были объединены во внутреннюю АТС Кремля. Официально они тогда именовались «авто-телефонами».
В телефонном справочнике кремлевской АТС 1922 года подробно расписаны правила пользования таким аппаратом. «Если нужно соединиться, например, с абонентом No 149, то прежде всего нужно и необходимо с н я т ь т р у б к у, — и приложить телефон (слуховую часть к уху); — так начинается документ. — Затем, не ожидая ответа со станции — (никто не ответит, потому что телефонисток там нет), повернуть номерной диск». Диск полагалось вращать «указательным пальцем или обрезком карандаша». Отдельно документ не рекомендовал «стучать по вилке, на которую кладется трубка», поскольку «это не помогает, а портит». Сейчас аппараты с дисками редко встречаются даже у чиновников — хотя до сих пор производятся специально для них.
К 1922 году число абонентов кремлевской АТС достигло 300, номера были трехзначными. Наркому внутренних дел Феликсу Дзержинскому достался 007. 006 был номером редакции «Правды». В государственных СМИ и информагентствах телефоны спецсвязи остались до сих пор.
Остались и справочники — точно так же в аналоговом виде. В советское время телефонные книжки выдавали в «первых», или «особых», отделах — ими, как и всей спецсвязью, тоже заведовала КГБ. Справочники были устроены как органайзеры: листы держались на кольцах для быстрой замены. Если номера менялись, сотрудник госбезопасности присылал новую страницу.
Сейчас справочники АТС-1 и АТС-2 — это две коричневые книги, первая потоньше, вторая — потолще. На них не экономят. Если номера меняются, владельцу спецтелефона приносят сразу новый справочник.
В конце 2010-х эти телефонные книги сыграли неожиданную роль в международной политике. 30 января 2018 года минфин США опубликовал подготовленный по поручению президента Дональда Трампа «кремлевский список». В него включили 210 россиян — «высокопоставленных политических деятелей и олигархов».
«Когда я сравнил список [чиновников в докладе] с телефонным справочником АТС-1, я понял, что американцы пользовались им. Порядок расположения персоналий был точно такой же, как в телефонном справочнике», — рассказал Би-би-си Михаил Федотов. В то время он был главой СПЧ и пользовался АТС-1. Его фамилия также оказалась в списке.
Зампред «Альфа-Банка» Олег Сысуев, у которого тоже была возможность сравнить «кремлевский список» со справочником АТС-1, соглашается, что за основу США взяли именно телефонную книгу. «Никто этого не опроверг. Кто там был — все туда попали», — добавляет он.
Связь двойного назначения
Помимо дисковых телефонов, объединенных в автоматическую телефонную станцию, советские руководители к 1930-м получили и один из первых вариантов защищенной телефонии. Днем ее рождения принято считать 1 июня 1931 года. Связь назвали «высокочастотная», сокращенно — «ВЧ». Секретность переговоров по ВЧ-телефонам обеспечивалась переносом голосового общения в область высоких частот. Система маскировала речь абонентов и не позволяла прослушать разговор напрямую, врезавшись в линию связи. Силовики, да и многие другие чиновники до сих пор по старинке называют правительственные телефоны аббревиатурой ВЧ, хотя принцип шифрования изменился полвека назад.
С создания ВЧ и началась история правительственной междугородной связи — основы спецсвязи для чиновников. Ответственность за ее работу возложили на силовиков — из ОГПУ выделили специальный отдел. Его первого руководителя — Юрия Лоренса — расстреляли через шесть лет, в 1937-м. Спецсвязь по-прежнему курируют силовые органы, в современной России за нее отвечает ФСО.
Разговоры по «вертушкам» практически с момента их появления прослушивались, но не вражеской разведкой. Секретарь Сталина Борис Бажанов в своих мемуарах описывал, как осенью 1923 года застал начальника за прослушиванием телефонного разговора абонентов кремлевской телефонной станции.
За прошедшие десятилетия мало что изменилось. Помощник президента Бориса Ельцина Георгий Сатаров рассказывает, что в середине девяностых у администрации были напряженные отношения со службой безопасности президента. Его коллега, другой помощник президента Юрий Батурин, предупредил Сатарова: «Если ты хочешь с кем-то поговорить на деликатные темы, то не звони по спецсвязи, потому что ее всю слушают». Продемонстрировать знания, полученные в ходе прослушки, служба безопасности никогда не пробовала. «Это абсолютно противозаконная деятельность, поэтому козырять этим они даже не пытались — мы бы их с дерьмом съели», — говорит Сатаров. На важные разговоры помощники президента выходили в коридор, рассказывает он.
Константин Мерзликин, работавший министром, соглашается, что «специальные структуры», вероятно, контролировали разговоры по спецсвязи. А бывший министр Нечаев уверяет, что телефон работал еще и как жучок — через него слушали не только звонки, но и все происходящее в кабинете владельца.
«Прихожу в палату, а телефоны уже стоят»
В предвоенные годы ВЧ-связь развивалась бурными темпами — в марте 1940 года число абонентов достигло 337, через год — 735, а еще 117 стояли в очереди на ее получение, отмечает энциклопедия ФСО. Линии связи оказались перегружены. НКВД, курирующий спецсвязь, попытался решить проблему, сократив число абонентов до 598 и разрешив пользоваться ВЧ-телефонами только тем, кому их персонально поставили.
Чиновники ВЧ ценили. «Удобная штука. Снимаешь трубку, говоришь дежурной: “Свердловск”. Соединяют с коммутатором в Свердловске. Тем, к примеру, говоришь: “Дайте обком”. Все в течение секунд. Без проблем. И решаешь вопрос», — вспоминал в интервью «Коммерсанту» бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков.
Получить ВЧ было куда сложнее, чем кремлевскую «вертушку». Вопрос, ставить телефон ВЧ определенному человеку или организации или нет, порой выносился на заседание Политбюро. Смиртюков рассказывал, что получившие ВЧ госслужащие с этими телефонами не расставались ни на один день: «Приезжаю в санаторий в Барвиху. Смотрю, а мастера в моем номере уже все три телефона ставят. Помню, собрался лечь в больницу. Прихожу в палату, а телефоны уже стоят».
Но сам факт наличия такого аппарата еще не означал, что звонок по нему поможет добиться своего. Советский физик Андрей Сахаров в своих воспоминаниях описывал, как звонил по ВЧ генсеку Никите Хрущеву, пытаясь уговорить его отменить испытания ядерного оружия, которое Сахаров же и разработал. Дозвониться удалось, но отменять ничего не стали. Звонил Сахаров по ВЧ и главе КГБ Юрию Андропову — то пытался убедить председателя КГБ вмешаться в ситуацию с осужденным на пять лет лагерей поэтом Юлием Даниэлем, то просил за арестованных участников демонстрации в поддержку «пражской весны» на Красной площади. Андропов на звонки отвечал, но к просьбам Сахарова не прислушивался. ВЧ у физика вскоре отобрали.
Для высших советских аппаратчиков лишение спецсвязи было одним из самых обидных наказаний. Есть легенда, что Екатерине Фурцевой именно этим способом сообщили об исключении из президиума ЦК: в кабинет чиновницы молча вошел сотрудник госбезопасности и унес телефоны спецсвязи, вырвав их провода. Фурцева после этого якобы пыталась покончить с собой.
Кремлевская АТС продолжала существовать и развиваться параллельно с ВЧ. Хотя телефоны обоих типов подключали с санкции Лубянки, «вертушки» АТС выдавали легче, чем зашифрованную ВЧ. Круг пользователей становился шире — «кремлевку» получали не только члены Политбюро и кандидаты, секретари ЦК, зампреды Совмина, министры, но и главы общественных организаций, ученые, конструкторы, редакторы газет.
«Вертушка» расплодилась настолько, что стала почти что городским телефоном, — рассказывал бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков. — Тогда решили создать новую сеть. Старую назвали АТС-2. А новую — АТС-1. Разница между ними была в том, что трубку АТС-1 любой руководитель брал при любых условиях сам. А по АТС-2 соединялся уже через секретаря.
«Вертушка»? А где сам вертун?
Правозащитник и бывший министр Михаил Федотов, объясняя устройство спецсвязи, рассказывает историю из времен СССР. В кабинете некоего начальника раздается звонок по «вертушке». Секретарю, согласно неписаным правилам пользования этими телефонами, снимая трубку спецсвязи, полагается отвечать: «Аппарат такого-то». Неопытная молодая секретарша, которая только приступила к работе, этого не знает, но в курсе, как называется специальный телефон. Она берет трубку и говорит: «Вертушка» такого-то слушает. Звонивший в ответ поинтересовался: «Вертушка»? А где сам вертун?
Советские «Правила пользования автоматической связью» занимали несколько страниц красного справочника с двух- и трехзначными номерами обладателей «вертушек». Согласно этим правилам, аппарат нельзя было оставлять без присмотра. Так как снимать трубку спецсвязи имел право только владелец, приходилось каждый раз запирать дверь, покидая свой кабинет даже на несколько минут.
Правило появилось неспроста: известна история про сотрудника одного из министерств, который связался по АТС министра с председателем Мосгорисполкома и потребовал улучшения своих жилищных условий — уходя из кабинета, министр забыл его закрыть.
Если современные правила пользования правительственными АТС и зафиксированы в документах, большинство пользователей их не видели. По крайней мере из полутора десятков собеседников Би-би-си, бывших и нынешних чиновников и депутатов, ни один про письменные инструкции для абонентов спецсвязи не слышал. Все они знают лишь про один закон — звонить по «вертушке» может только ее владелец и отвечать на звонки обязан он же.
Реальное положение вещей любопытнее писаных и неписаных правил. «Я как министр имел все эти “вертушки” переключенными на секретаршу, — рассказывает Нечаев. — У чиновника более низкого уровня “вертушка” АТС-1 звонила всегда, но вторую он мог переключить. А еще более низкого уровня чиновник имел только вторую “вертушку” и переключить на приемную не мог ничего».
Бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков утверждает, что правил уже нет никаких. «У меня не стояла АТС-1, но я ходил в гости к кому-то, у кого они были, и оттуда прекрасно звонил. Заходил к руководителю фракции, Геннадий Иванович Райков был (возглавлял депутатскую группу “Народный депутат” — Би-би-си), говорил: “Мне надо с этим связаться, можно у вас позвоню с АТС-1?” Ну, он чертыхнется, скажет: “Хрен с тобой, звони, скажи, что меня не было в кабинете, если чего”, — рассказывает Гудков.
«Престиж» цвета слоновой кости
Чем больше телефонов на столе у чиновника, тем меньше они ему нужны, признают собеседники Би-би-си. «У меня стояло шесть телефонов, только потому что я был сильно наверху, — рассказывает Георгий Сатаров, в середине девяностых работавший помощником Ельцина. — Мне наверх нужен был только один телефон — президентский».
«Я был чиновник настолько высокого уровня, что мне было все равно, по “первой вертушке” мне звонят или просто по городскому, — говорит Андрей Нечаев, в начале девяностых — министр экономики, член президиума Совета министров. — Все равно отвечали секретарши. Я брал трубку по фамилии, если человек был интересен и важен, а не по типу спецсвязи».
В кабинете премьера Михаила Мишустина — его часто представляют как фаната современных технологий — стоят четыре телефона цвета слоновой кости. Два — с цифровой панелью, еще на двух вместо нее герб, а под ними установлен пульт с обилием кнопок и телефонной трубкой.
Помимо этого у премьера на столе есть и обычный с виду телефон, система видеосвязи и iMac. Тем же набором обладал и предшественник Мишустина Дмитрий Медведев. Телефоны даже стояли на столе в том же порядке, по левую руку.
«Над Мишустиным висит президент, несколько чиновников администрации президента. Под ним висит его правительство. У него и должно много аппаратов: одни для связи наверх, другие — для связи вниз», — объясняет Сатаров.
Телефонные аппараты, установленные у премьера (и не только у него), называются соответствующе — «Престиж». Их производит пермский завод «Телта». На самом современном даже есть небольшой дисплей, он может показать «не менее 30 последних входящих вызовов, оставшихся без ответа», а функция «записная книжка» способна сохранить до 200 номеров. Примерно таким же функционалом обладали мобильные в начале 2000-х. Аппарат «имеет современный внешний вид» и выполнен «в едином художественно-конструктивном стиле» с другими телефонами серии «Престиж», поэтому их можно ставить рядом «без ущерба для эстетики и эргономики», отмечает производитель.
Цена спецтелефонов на сайте «Телта» не указывается, зато там опубликованы сертификаты ФСБ, позволяющие использовать аппараты для «акустической обработки информации» под грифом «секретно». Госзакупки телефонов «Престиж» публикуются, но цены на разные модификации аппаратов отличаются в десятки раз.
В сентябре 2020 года Южное таможенное управление приобрело два телефона «Престиж-АТС» по 65 тысяч рублей каждый. Флагманский iPhone дороже в два раза. А Минтруд в конце прошлого года заказал два абонентских терминала «Престиж», каждый стоимостью в 685,9 тыс. рублей.
Что будет, если пропустить звонок от президента
Таким образом, даже если на первый взгляд аппараты выглядят одинаково, функции у них разные. Телефоны с гербом вместо номерной панели — самые любопытные. У высокопоставленных чиновников их тоже по несколько штук — и это не дублирующие друг друга аппараты.
Такой телефон с гербом стоит и на столе у Путина в его кремлевском кабинете. Его ставят рядом с президентом и во время выездных совещаний.
Это спецкоммутатор (СК). Он был создан еще по указу Ельцина 30 лет назад. Доступ к нему есть только у верхушки руководства страны: кроме президента, это, например, глава его администрации, председатель правительства, мэр Москвы и губернатор Петербурга.
Через спецкоммутатор президент и его ближайший круг могут найти нужного человека где угодно. Это «высшая связь», говорит бывший министр Нечаев. «Тот же телефон без набора — вы снимаете трубку, вам отвечает барышня, и вы говорите, кто вам нужен. Не знаю, какие были базы данных, но они были совершенно фантастические. Вы могли снять трубку и сказать: “Посла России в Лесото!” И у вас через 30 секунд раздавался звонок посла России в Лесото», — объясняет он.
В управлении, вспоминает Нечаев, работали фантастически натренированные люди с доступом к специально организованным базам данных: «Вы могли получить доступ практически к любому телефону мира. Ивана Ивановича Пупкина из Урюпинска! Как она его находила, по каким базам...».
Президентская связь (ПС), появилась чуть позже СК, ее ввели в строй 1 октября 1993 года, буквально за несколько дней до расстрела Белого дома. В пользование такой телефон получили только высокопоставленные чиновники правительства и администрации президента.
Самый важный аппарат выглядел незатейливо: внешне это еще один телефон без номерного набора, на самом аппарате написана фамилия главы государства либо просто — «президент». Сергей Зверев, в 1999 году — замглавы администрации президента — вспоминает: как и в случае с ВЧ в тридцатых, к концу девяностых количество абонентов ПС выросло, и телефоны начали отбирать: «Просто отключали и все».
Позвонить президенту по такому телефону максимально просто — достаточно снять трубку. Звонок, правда, идет только в кабинет главы государства. «Сняли — у президента загорится лампочка, условно, что министр Нечаев его вызывает. Вернее, не вызывает, а хочет с ним поговорить, конечно, — объясняет Андрей Нечаев. — Снимаешь и ждешь, когда ответит. Дольше полутора минут ждать, звонить, конечно, моветон».
«Лампочка» — это огонек на специальном пульте, с телефонной трубкой. На устройстве несколько десятков кнопок с фамилиями — министры, чиновники администрации президента — это система быстрого набора. За характерный звук при наборе номера его называют «балалайкой». Пульт в президентском кабинете установлен слева от стола, ниже ровного строя телефонов спецсвязи, таких же, как у подчиненных чиновников.
Сразу попасть на президента не получится, трубку снимает дежурный секретарь, обычно офицер Службы безопасности президента. Порядок был такой, вспоминает бывший помощник Ельцина Георгий Сатаров: «Я спрашиваю секретаря, можно ли соединиться с президентом, он отвечает мне: “Я передам Борису Николаевичу и соединю вас”. Через некоторое время он звонит и говорит: “Ой, вы знаете, Борис Николаевич уже уснул”. Типа. Ну или соединяет».
Владельцы ПС главу государства стараются не беспокоить. Сатаров предпочитал общаться с главой государства письменно, Федотов говорит, что сам никогда не звонил, так как считает такой вид связи чем-то на экстраординарный случай. В подобном ключе высказывается и Нечаев. «Президент, конечно, мне звонил, я был членом президиума Совета министров, членом совета безопасности, но чтобы я звонил — не помню, соблюдал субординацию», — рассказывает Нечаев. И он, и Федотов признаются — ПС чаще используется президентом, чтобы связываться с нужными подчиненными, а не наоборот.
Впрочем, судя по рассказам чиновников, глава государства не часто общается по телефону. «Президент позвонил мне один раз. Это было очень смешно, 1997 год, мы с ним давно не виделись, работа шла совершенно автономно, переписка идет всегда, естественно, — вспоминает Сатаров. — Ельцин звонит мне и спрашивает: “Георгий Александрович, а вам что, президент больше не нужен? Я что-то даже забыл, с бородой вы или без?” Это была такая шутка».
Олег Сысуев рассказывает, как в 1999 году, работая первым замглавы АП, случайно ответил на звонок Ельцина, хотя президент звонил не ему. «Было совещание у [руководителя АП Николая] Бордюжи. Я вышел в соседнюю комнату покурить — я тогда курил — а там стояли эти телефоны спецсвязи. И вдруг звонок. Я беру телефон, говорю “Алло, слушаю вас”, и Борис Николаевич, не разобравшись — я не знаю, в каком состоянии он был — говорит: “Николай Николаевич [имея в виду Бордюжу], я принял решение, Березовского увольняю! Быстро ко мне указ”. Я отвечаю: “Я вообще-то не Бордюжа, но я ему передам”. Указание, впрочем, не затерялось, Бориса Березовского уволили с поста исполнительного секретаря СНГ.
Нечаев однажды звонок от Ельцина пропустил — причем этот звонок он получил в машине, куда он доходил за счет специального прибора под названием «Кавказ». «Ехал в машине. Связь была не очень надежная, сзади стоял гигантский ящик в багажнике, вот этот “Кавказ”, который обеспечивал связь. Звонок, охранник снимает трубку: “Андрей Алексеевич, вас вызывает президент”. И тут связь прерывается. Доехал до министерства, естественно позвонил в приемную, мне говорят: “Сейчас не могу соединить, Борис Николаевич занят”. Потом он перезвонил. Выяснилось, что он хотел меня поздравить с 40-летием», — вспоминает Нечаев.
Спецсвязь в машине ругают все, с кем говорила Би-би-си. Федотов вспоминает, что в годы работы в правительстве он «Кавказом» в машине пользовался, но качество связи оставляло желать лучшего: «Часто вместо нормального человеческого голоса слышал бульканье. Как будто квакают лягушки. Видимо, это побочный эффект шифрования».
У Сатарова во времена работы помощником президента тоже был такой телефон в служебной «Волге»: «Огромная, тяжеленная железная коробка в багажнике: она принимает сигнал, дешифрует его, в машине у меня есть трубка этой связи, и если я ее снимаю: я слышу фантастически низкого качества чей-то голос».
Собеседник Би-би-си, знакомый с устройством спецсвязи, рассказывает, что некоторые водители спецмашин отключают эту аппаратуру, потому что боятся излучения от нее, за что им попадает от начальства. Это подтверждает другой собеседник, работающий в батальоне сопровождения охраняемых чиновников: «Там же глушилки, излучение дикое. Всем говорят метра на три от машины отходить. В СССР же все водители кремлевского гаража лысели».
Бывший водитель одной из кремлевских автобаз признает, что «есть отдельные водители, старше среднего возраста, которые считают, что мобильный телефон влияет на голову, и его отключают». «Но “Кавказ” — это спецсвязь, там правительственные чиновники едут, и им звонят по “Кавказу”. Все отключить — это равносильно тому, что образно Путин не дозвонится до Пескова из-за того, что водитель отключил “Кавказ”, потому что у него голова болит», — добавляет он.
С распространением мобильных телефонов некоторые чиновники получили возможность общаться по спецсвязи на ходу, без машины с оборудованием. Самым высокопоставленным дают мобильную «вертушку» — это буквально телефон Vertu, но с российской начинкой, рассказывает знакомый с устройством спецсвязи собеседник Би-би-си. Некоторые чиновники попадали в камеры журналистов с такими аппаратами в руках — например, Vertu видели у пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, правда, неизвестно, был ли это телефон спецсвязи. Сама компания Vertu, производившая телефоны из драгоценных металлов, перестала выпускать новые аппараты в 2017 году.
«Для людей тщеславных инструмент»
«Вертушки» настолько закрепились в массовом сознании как символ власти, что в честь них даже называется политический телеграм-канал якобы с инсайдерской информацией из Кремля. Впрочем, секретную информацию по АТС-1 и АТС-2 не обсуждают.
Никто из чиновников, согласившихся поговорить с Би-би-си о спецсвязи, не признался, что для него она имела большое значение, но все вспоминают о коллегах и подчиненных, которые мечтали о «вертушках».
«Пользуемся “двойкой” для закрытой связи, обычно для передачи информации, в том числе связанной с деятельностью начальника, — говорит чиновник, работающий в одном из федеральных госорганов. — Хотя зачастую эта инфа абсолютно безобидна». Защищенный канал связи, по его словам, нужен, «чтобы, если что, не посадили, как журналиста Ваню Сафронова». Особенностью АТС-2 собеседник Би-би-си назвал «громкий, мерзкий звонок».
Некоторым чиновникам до сих пор важно иметь на столе несколько телефонов спецсвязи, признает один из бывших сотрудников администрации президента. «Есть те, которым похрену абсолютно, какие у них телефоны стоят. А есть те, для кого это понты — чтоб еще машин побольше, мебель кожаная и аппараты АТС. Я дружил с высокопоставленными чиновниками, которые еще и оставляли цэковскую мебель в кабинетах. Такой арт», — объясняет он.
Бывший глава Центра общественных связей ФСБ Александр Михайлов, несмотря на работу в спецслужбе, «вертушками» пользовался нечасто. «Это для людей тщеславных инструмент, — говорит он. — Секретных разговоров я по ним не вел, как правило. Не принято было, да и не нужно: я с любым руководителем мог встретиться в столовой и переговорить там».
Константин Мерзликин вспоминает, что тоже не очень активно пользовался АТС-1, когда работал министром: «Была и мобильная связь, и было проще попросить секретаря соединить». Смысл общения по «вертушкам» он объясняет так: «Считалось, что если звонит АТС-1, то точно не жена звонит, по государственно важному вопросу идет звонок».
Сатаров, впрочем, рассказывает, что так бывало далеко не всегда. Например, глава администрации, а затем губернатор Московской области Анатолий Тяжлов делился с ним по АТС-1 своим творчеством. «Звонил и читал мне пьяный свои стихи, — вспоминает Сатаров. — Он почему-то считал, что нужно именно мне из числа помощников президента [их читать], видимо, я производил на него какое-то богемное впечатление. Смехота, в общем».
Бывший министр Федотов уверяет, что никогда не обращал внимания, сколько у него стоит телефонов спецсвязи: «Единственное что, их было так много, что это было неудобно — на шкафчике, где они все стояли, с трудом умещались». По словам Федотова, в результате попытка снять трубку звонящего телефона приводила к тому, что другие аппараты падали. Впрочем, и он признает, что для некоторых людей показать «смотрите, сколько у меня телефонов» было важно: «Когда я был министром, я даже фотографировал, сколько у меня аппаратов. Мальчишка».
На неудобство жалуется и Геннадий Гудков. Хотя АТС-1 у него и не было, в Думе ему провели АТС-2 — причем это было связано с серьезными бюрократическими процедурами. «Но я потом убрал эти телефоны, потому что неудобно — мне звонили хрен знает кто. Хрен мамин, какой-нибудь помощник референта звонит и начинает что-то... Аппаратные городские сумасшедшие. Много звонило разных людей, которые так же приходили к кому-то в гости и названивали. Как я с АТС-1», — вспоминает он.
Если сейчас позвонить по АТС-1 министру, на другом конце точно ответит его секретарь — можно просто позвонить секретарше по городскому телефону и с таким же успехом попросить соединить с министром, описывает современное устройство спецсвязи Олег Сысуев. «Но как показывает опыт, если ты позвонил по АТС-1, у нее в голосе появляется больше уважения, нежели чем ты позвонил по городскому телефону, она может каким-то образом идентифицировать твой определенный статус», — отмечает он.
Сам Сысуев говорит, что сейчас в работе спецсвязь помогает все меньше — начальники стали моложе, пользуются мессенджерами WhatsApp и Telegram. С этим согласен и Гудков: «Я лично видел, как помощники президента решают важнейшие вопросы, связанные с работой Госдумы, исключительно по мобильному телефону — проще и быстрее».
Чиновники сходятся во мнении, что сакральность спецсвязи уменьшилась. Впрочем, не для всех. В программе "Бесогон" режиссера Никиты Михалкова на фоне можно рассмотреть выставленные на тумбочке аппараты АТС-2. "Сзади еще бюсты российских царей, а рядом икона. Весь набор русского патриота-государственника", — шутит Олег Сысуев.
Старые правительственные телефоны свободно продаются на "Авито" — неизвестно, осталась ли в них секретная начинка, но внешне они неотличимы от телефонов спецсвязи. Часть образа чиновника обойдется примерно в десять-двадцать тысяч рублей.
Редактор: Олеся Герасименко. Иллюстрации: Олеся Волкова. При участии Владимира Дергачева
Использованы фотографии Владимира Мусаэльяна/Фотохроника ТАСС, Анны Исаковой/фотослужба Госдумы РФ/ТАСС, Александра Сенцова и Александра Чумичева/ИТАР-ТАСС, Михаила Метцеля/ТАСС, Антона Новодережкина/ТАСС, Екатерины Штукиной/ИТАР-ТАСС, Дмитрия Астахова/POOL/ТАСС, Алексея Панова/ИТАР-ТАСС, Александры Мудрац/ИТАР-ТАСС, Эдуарда Петрова/ТАСС, из фотохроники ТАСС, Mikhail Svetlov/Getty Images, Karlis Kukainis/Getty Images.
Это тоже интересно:
