Грезы о Северном полюсе
Степан Макаров, которому было суждено трагически погибнуть во время Русско-японской, был одним из самых талантливых адмиралов Российской империи. Он всегда был на острие тогдашнего хайтека — то новый класс военных кораблей изобретет, то систему флотской связи усовершенствует, то ледоколами вплотную займется.
Степан Макаров был непростым адмиралом. У него имелась большая мечта — отправить научную экспедицию на Северный полюс. В реальности так получилось, что первый раз он был достигнут лишь в 1926 году, и то не по морю, а по воздуху, на дирижабле. Но Макаров носился с идеей покорения неизведанных просторов еще в 1890-е годы.
Его идея при первом на нее взгляде казалась грубой и прямолинейной, но с точки зрения финансирования и рекламы Макаров действовал очень изящно. «К Северному полюсу — напролом!». Так называлась его лекция, с которой он выступал для высшего общества Петербурга — в том числе, для членов императорской семьи.
Наука и экспедиции тогда были по-настоящему в моде, и адмирал точно знал, в какую точку бить.
Макаров предлагал построить здоровенный 100-метровый ледокол водоизмещением в десяток тысяч тонн и с машинной мощностью в такое же количество лошадиных сил. Этого, по его расчетам, было бы достаточно, чтобы «проломиться» к Северному полюсу.
Адмиралу хватало ловкости пиарить в своих лекциях одно, а чиновникам говорить другое. В зале Мраморного дворца он апеллировал к романтическим чувствам. В кабинетах министерства финансов он упирал на выгоды, которые может дать строительство ледокола, приводил аргументы, почему проект сэкономит стране гигантские деньги.
И оказался прав.
Выгодная покупка
«Ермак» был построен на британских верфях. Отечественные были загружены уже имеющимися заказами, да и благодаря конкуренции удалось договориться о неплохой цене. Вообще, постройка ледоколов в других странах — это нормальное дело. Так, СССР вплоть до своего развала заказывал их в соседней Финляндии.
«Ермак» был сдан заказчику и прошел все испытания в 1899 году. У Макарова не получилось сразу пойти на нем на Северный полюс, а потом в его жизни поставила точку Русско-японская война, когда адмирал подорвался на мине вместе с броненосцем «Петропавловск».
Но осталось его наследие, в том числе беспрецедентно крупный и мощный для своего времени «Ермак». Россия выложила за него полтора миллиона рублей. В ноябре 1899-го у острова Гогланд затерло льдами броненосец береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», который стоил куда больших денег — 4,5 миллиона.
С учетом особенностей местных течений и погоды можно было уверенно предполагать, что, освободившись из ледяного плена в весенних условиях, «Апраксин», скорее всего, будет разбит о камни. Надо было спасать его немедленно. Для этого требовалось взрывать льды. Но подтащить взрывчатку обычным судном было невозможно — все вокруг было сковано довольно толстым льдом.
Тогда на помощь и пришел «Ермак», который трижды окупился, едва выпустившись с завода.
А во время большой русской Смуты в 1918 году «Ермак» спас Балтийский флот. Немцы наступали, русские отходили. Отходил и Балтфлот — сперва из Ревеля в Гельсингфорс, а потом, когда почва под ногами стала гореть и в Финляндии, надо было отвезти 240 кораблей, включая дорогущие линкоры и крейсеры, в Кронштадт.
Сделать это быстро мешали льды. Сделать это медленно было нельзя — тогда бы флот достался немцам и финнам. Но в рукаве нашелся козырь — тот самый «Ермак», который в несколько приемов перевел флот туда, где до него бы не добрались другие страны.
Новая эпоха
Когда «Ермак» спасал Балтфлот в годы Гражданской войны, за ним охотился вооруженный финский ледокол «Тармо». Однажды они чуть не поймали желанную цель — какое-то время «Ермак» находился в прицеле неприятельских орудий. Но в итоге ему удалось уйти.
Так получилось, что «Ермак» еще раз встретился с «Тармо» во время Зимней войны, которая велась с Финляндией за то, чтобы отодвинуть границу подальше от Ленинграда. Времена к тому времени радикально изменились — ощетинившийся орудиями калибра вплоть до 102 миллиметров, советский ледокол теперь уже не был беззащитен. Мало того, он пришел не один, а в сопровождении пяти десятков самолетов. Яростный огонь «Ермака» и авианалет произвели на экипаж финского ледокола достаточное впечатление, чтобы он немедленно ретировался.
Служба продолжилась и в годы Великой Отечественной. Ледокол секло осколками авиабомб и артиллерийских снарядов, но в один прекрасный день «Ермак» напоролся на вражескую мину. Взрыв он пережил лучше «Петропаловска», на котором погиб его идейный создатель, — вернуть в строй ледокол удалось еще в 1944 году, до конца войны.
«Ермака» по мелочи модернизировали. Самым заметным нововведением стала вертолетная площадка. Крохотный Ми-1 использовался для ледовой разведки, чтобы капитан ледокола мог прокладывать оптимальный курс, экономя драгоценное топливо.
Но с развитием дизель-электрических и появлением атомных ледоколов старичок смотрелся все более и более прожорливым. Поэтому в итоге «Ермака» заменили и распилили на металл в 1964 году.
