Большая часть оценок ВШЭ — последние доступные данные на тему «цифра в РФ» по итогам 2018 года, в том числе данные международных сравнений 2016−2018 годов, редко систематизируемые данные о региональном аспекте цифровизации в РФ и данные об уровне цифровизации бизнеса.
Напомним, по уровню развития информационно-компьютерных технологий (ИКТ) Россия уверенно оценивается как представитель группы развитых стран, несколько отстающих от группы лидеров (Великобритания как абсолютный лидер, Япония, Германия, Франция, Канада) — в этой группе также Италия, Польша, Греция, Чили, Аргентина, группа значительно опережает по уровню развития Китай, Бразилию и ЮАР.
Оценка уровня валовой стоимости сектора ИКТ в ВВП РФ за 2018 год — 2,6%, это снижение на 1 п. п. к данным 2017 года. В сравнении с другими странами цифровая экономика в России компактна и по занятости (2,2% занятых против 3,4% в Великобритании, 2,8% в США, 3% в Японии и 3,5% в Южной Корее), и по относительному размеру — удельный вес «цифры» в ВВП у лидера 2018 года, Южной Кореи, составляет 9,6%, в Индии — 5,8%, в США — 5,4%. В России отрасль при этом — одна из самых «молодых» в мире по численности занятых до 35 лет.
Несколько отдельных аспектов цифровизации в РФ, данные по которым есть в сборнике, показывают нестандартные аспекты развития этого процесса в стране.
В первую очередь для страны с таким высоким уровнем цифровизации оценки уровня «интеграции цифровых технологий» и «связанности» цифрового сектора с остальной экономикой крайне низки. Если по общим индексам цифровой экономики (например, I-DESI 2018 года) место России в мировом рейтинге — в пятом десятке стран на уровне Греции и Чили (но выше Китая, Мексики, Турции, Бразилии), то по этим показателям РФ, видимо, во второй сотне — общий умеренно высокий рейтинг обеспечивается нестандартно высоким уровнем развития цифровых госуслуг, которые в 2018 году получали 75% населения РФ.
Второй момент, обеспечивающий для России высокие рейтинги, — крайне высокий (с учетом географии) уровень проникновения мобильной связи и широкополосного интернета: этот «инфраструктурный задел» для РФ очень высок, поддерживается в том числе государством на постоянно высоком уровне (в том числе в рамках нацпроектов), видимо, недоиспользуется. Для России ИКТ в сфере драйверов производства в сравнении с лидером по этому параметру, США, относительно невлиятелен.
Второй момент в развитии ИКТ — экономика РФ развивается скорее как цифровая, но вряд ли информационная. Россия (как и Индия, Мексика и Турция, но одновременно с ней — и Швейцария) — страна с минимальной валовой добавленной стоимостью контента и СМИ в ВВП (0,4%), сравнения с Швецией, США и Великобританией (2,7, 2,5, 1,7%) в этом аспекте невозможны, типичный уровень для развитой в сфере ИКТ страны из топ-50 — 0,8−0,9%.
Наконец, третий момент — при общей довольно широко и равномерно развитой инфраструктуре именно цифровая экономика развивается более или менее активно лишь в отдельных регионах. Дело даже не в том, что Москва являлась среди мегаполисов в 2018 году лидером в локальном рейтинге онлайновых услуг (LOSI), опережая все крупнейшие города мира, не исключая Лондон, Шанхай и Нью-Йорк.
Во всех федеральных округах есть два-три явных лидера по индексу цифровизации бизнеса, отрывающихся от среднего уровня и по ряду параметров порой опережающих Москву: в ЦФО это Московская, Белгородская и Воронежская области, в СКФО — Ставропольский край, в ПФО — Нижегородская область. Очень высок, на уровне Санкт-Петербурга, этот показатель для Ингушетии. По этим измерениям цифровая экономика для РФ — это экономика ярких исключений на среднем по мировым меркам фоне.
Дмитрий Бутрин.
Читайте также: