«В результате была предложена схема, которая в итоге была принята. Она предполагает возможность использования в рамках двигателей первой ступени — РД-171МВ», — сказал Рогозин. Он добавил, что испытания будут проводиться в ближайшее время.
«На второй ступени — двигателей РД-180, которые имеют уникальную статистику пусков, в том числе в рамках пусков ракетоносителя Atlas 5 в США, — отметил Рогозин. — Напомню, что предстоящий пуск пилотируемого корабля в безэкипажном варианте Boeing будет осуществляться именно на ракете с двигателем РД-180. Что говорит о том, что эти двигатели даже в Америке сертифицированы под пилотируемую программу».
«Это очень важно. Это наше богатство, это наш задел, — считает Рогозин. — Таким образом сконструирована ракета, что она использует наше мировое преимущество в ракетном двигателестроении. Что касается иных параметров ракеты — она будет иметь потенциал для того, чтобы доставить транспортный пилотируемый корабль нового поколения на лунную орбиту. Но еще иметь запас прочности, чтобы иметь возможность доставить не только корабль, но и лунный взлетно-посадочный модуль, конструирование которого сейчас начинается. То есть мы рассчитываем на эти самые 20 тонн на Луне».
Если говорить о больших весах, большей массе, 27−35 тонн, то это ракета сверхтяжелого класса второго этапа.
«Которая предполагает, что та же самая конструкция будет обеспечена не водородным разгонным блоком, а самостоятельной третьей водородной ступенью. Это даст возможность запускать с того же стартового комплекса на “Восточном” более мощную ракету — 140 тонн на низкую орбиту».
«Вот этим и определяются эти два варианта, делать их последовательно или одновременно готовить сразу третью водородную ступень. В этом и была развилка, которую обсуждали специалисты, — добавил гендиректор «Роскосмоса».
По его словам, вопрос доставки массы к такому объекту, как Луна — это вопрос баллистиков. «Либо это низкая орбита, более сложная, либо это высокая, окололунная орбита — более простая с точки зрения подхода к ней, торможения. Мы принимаем во внимание программу, которую развивают наши американские коллеги. Они приглашают нас войти в эту программу. Мы понимаем, что программа не столько международная, сколько чисто американская. Но у нас есть взаимопонимание с НАСА о том, что Россия, делая транспортную систему «Дальний космос», может и должна создать вместе с американцами адаптивность, то есть способность нашего корабля пристыковаться к американской станции. Это задача и американцев, и наша. Потому что дальний космос опасен. Американцы или кто-то еще может столкнуться с чем-то, что они еще не видят».
По словам Рогозина, в этой связи российская транспортная система дальнего космоса в виде ракеты сверхтяжелого класса может быть применена не только для решения наших национальных задач по Луне, по дальним планетам, но может быть использована в случае необходимости и для решения задач партнеров.
Как отметил Рогозин, конфигурация научной станции, которая могла бы быть размещена на Луне, еще не определена.
«С кем мы ее будем делать — самостоятельно или с другими партнерами, с тем же самым Китаем — переговоры только ведутся. Мы сейчас планируем создание уникального “железа”, “умного железа”, которое способно стать инструментом достижения цели, — сказал он. — При этом одновременно ведется с Академией наук определение того, что должно быть конкретно размещено на лунной поверхности. Понятно, что человек в данной конкретной ситуации будет обслуживать станцию, делать те операции, которые не может делать автомат. Речи не может быть о долгосрочном пребывании человека. То есть он прилетел, выполнил задачу и улетел. В силу того, что риски для человеческой жизни при работе вне рамок геомагнитного поля Земли колоссальны. И до сих пор никто их не решил — ни мы, ни специалисты из других стран».
У ракеты сверхтяжелого класса могут быть и другие задачи, считает Рогозин.
«Мы планируем создание универсального посадочного модуля на Луне, который может доставлять как наши нагрузки, так и полезные нагрузки других стран, — говорит он. — Сейчас много стран, которые рвутся в космос, хотели бы себя проявить, хотели бы создать какой-то аппарат, но не знают, как его доставить. Мы создадим универсальный лифт, который в ситуации с окололунной станцией может посадить эту нагрузку по заказу партнеров. Здесь возможна коммерциализация проекта, что важно для оправдания тех колоссальных средств, которые потребуются для ее реализации. Мы сейчас перебираем все возможные варианты и делаем универсальную транспортную систему как первый шаг. Корабль — тоже первый шаг. А вот дальше набор инструментов, который позволит нам обеспечить работу по луне как одному из этапов дальнейшего покорения космоса».
По словам Рогозина, сейчас обсуждается и возможность запуска орбитального лабораторного модуля (МЛМ). В начале 2020 года планируются испытания, а в конце 2020 — начале 2021 года может состояться пуск к МКС.
«Что касается последующих блоков, будут ли они направлены на МКС или станут прототипом для создания модулей, который будут работать на орбите Луны — это хороший вопрос, который мы начали обсуждать. Нам надо взвесить — есть ли смысл отправлять к МКС. Ведь судьба МКС известна — 2028 год и все. А у этих модулей будет ресурс 15−20 лет. Стоить ли их отправлять на три-четыре года, чтобы потом топить вместе со станцией в океане — я не уверен. Может быть есть смысл сейчас внести изменения в наши планы, чтобы те заделы, которые созданы по научному, энергетическому, тепловому модулю, использовать как некий прообраз окололунной станции. Этот вопрос мы сейчас как раз обсуждаем и ждем предложений от РКК Энергия. И их доставка — это тоже вопрос либо тяжелой Ангары с водородной третьей ступенью либо ракеты сверхтяжелого класса. Будем считать и принимать окончательное решение».
Это тоже интересно: